— Врешь, — догадался Иван.
— Скажи на милость, и зачем нам сновидения? Чтобы, спя, не соскучились?
Буря однако, действительно разразилась, да такая, что с ног валило, стоило высунуться на улицу, а глаза мгновенно забивало песком, а то и угольной крошкой, доносимой порывом с котельной. Ветер был сильно не в духе, в трубах выл.
Иван давно знал про себя, что во время массовых перемещений воздуха, таких, например, как в этот день, работа не спорится. Настроенье, как правило, нервное. Молоток валится из рук, норовя на ногу. Ключ выскальзывает и летит в щель, из которой его долго приходится вынимать и выманивать. Мысли путаются, как будто завихрения ветра синхронно отзываются параллельным завихрениям в голове. Но сегодня он впервые заметил, что происходит такое не только с ним. Многие из числа его новых коллег вели себя соответственно. И поэтому день прошел в переругиваниях и словесных стычках без толку и поводу, а работа не клеилась.
— Ну что, трудовые триады, — сказал наутро механик. Пришел он отдавать распоряжения не к восьми, как обычно, а задержавшись едва ль не на час. — Прекращайте своё заседание. Отрывайте от лавки засиженные места. Будем трудиться аврально на устранении последствий вчерашней стихии. Оторванное — укреплять. Погнутое — выправлять. Поваленное — возводить сызнова. А то следующей стихией нас к чертовой матери совсем сметет. — И добавил несколько непечатных терминов, употребив их в этом же смысле.
— С чего начнем? — спросил Слесарь.
— Будем чинить кровлю.
— На кровлю в ремонтном цехе специализированная бригада есть, — возразили рабочие.
— Фандюк?
— Слушаюсь… — неохотно отозвался Петруха.
— Будет придан к тебе ученик и сварщик Етишкин. Заодно станины поправите и крепежные рамы вытяжных вентиляторов. Тех, что на крыше стоят. Там давно дребезжит что-то.
— В ремонтном цехе… — начал было сварщик, Етишкин, да не договорил, сообразив, что вентиляторы к кровле не относятся, и придется ремонтировать их своими силами, как уже бывало не раз. Лезть на крышу и тащить за собой сварочный кабель было ему неохота.
Тем не менее, влезли. Етишкин зря волновался: крепление оторвалось по сварке лишь у одного вентилятора, шов был длиной сантиметров пятнадцать — работы на пять минут и пол-электрода, а значит, весь день он мог, предоставленный самому себе, прохлаждаться на крыше или загорать — по выбору. Он втащил оба кабеля, массу прикрутил к станине, спустился на сварочный пост. И пропал.
