— А я как сказал?
— В петле.
— Либо у меня оговорка, либо у тебя ослышка, — сказал дядя Петя. — По Фрейду. В тепле. Конечно, в тепле.
— Кто такой Фрейд? — спросил Иван.
— Фрейд, это брат… — произнес дядя Петя точно тем же тоном, как несколькими сутками раньше механик — про химию. Очевидно тоже, как и механик о химии, был о неком Фрейде наслышан и может быть, тройку даже по предмету имел, но не более.
— И что же снится в предчувствии грозы?
Самому Ивану в эту ночь снилось что-то хорошее.
— Обычно ночами мучают ангелы перед грозой. Налетают сонмом, хватают подмышки и воздымают вверх. А потом, вознеся, низвергают. Есть сходство с разрядом молнии, когда ты несешься вниз.
— Дядь Петь, а у тебя какой разряд?
— Пятый. А у тебя? Второй?
— Второй.
— Со вторым ни зарплаты, ни квалификации, — посочувствовал дядя Петя. — Вот погоди, поработаешь месяц-другой — на третий сдашь. А так — ни зарплаты, ни квалификации, — повторил он. — Голый вассер.
Назавтра действительно, с запада пришли тучи, и разразилась первая в этом году гроза, сопровождаемая кратким, но обильным ливнем. Крещенье лета огнем и водой, таким образом, состоялось. И то, что предчувствовал чуткий сновидец, сбылось.
А дальше — шли своим черным чередом рабочие дни: понедельники, четверги, пятницы… Иван постепенно стал привыкать к среде обитания, и уже не настолько мрачным казался ему цех. Тем более, что в своем положении не чувствовал никакой безысходности, постоянно имея в виду, что прекратить этот скорбный слесарный труд может в любой момент.
Петруха же чувствовал себя словно в родной стихии, чутко, словно слепец, ориентируясь даже в отсутствие всякой видимости, весь это грохот, визг, лязг истолковывая как звуки пленительнейших рапсодий и с особенным наслаждением вдыхая аммиак, от которого першило в горле, обручем стискивало грудь, перехватывало дыхание.
Другой раз его сонное предсказание обернулось бурей. Это было самом начале лета (был еще юн июнь).
— Что же снилось тебе? — спросил Иван, когда наставник выразил опасение в связи с завтрашним разгулом стихий.
— Всё птицы, птицы, — сказал дядя Петя. — Стаи птиц. Сидели на голом поле, клювы чистили. Ну, думаю, этот сон — к заморозкам на почве. А они вдруг стали взлетать. Нет, думаю, к ветру. И взлетать-то всё по алфавиту: алконосты, альбатросы, арлы…
— Орлы — на о, — сказал Иван.
— Орлы — да, на о. И внешне с арлами схожи. Один к одному, не отличишь. Только там, где у птиц жопа — сопло у них, — объяснил дядя Петя.
