— Ни отчества, ни отцовства. Ибо женщину, предназначенную для зачатья, пускают по кругу, чтоб никто не знал, кто отец.
Неспешно тащились змеи через тропу, извиваясь, никого не боясь. Кто-то верещал в кустах, наполняя воздух страхом и болью. В этих дебрях недобрых таилась своя жизнь, поминутно заявляя о себе чьей-то смертью.
— Тс-сс..
Дёма прислушался. Слева повторилось курлыканье. Ничего будоражащего в этих звуках не было. А наоборот, слышалось нежное, переливчатое. Но Аркадий сказал:
— Уже опомнились. Сгруппировались. Параллельно идут.
— Может, все-таки вплавь?
— Долго ли продержишься без подручных средств? Далее лес кончается. Скалы, камни. Внезапно не нападут. А от камней уже пять минут ходу.
Лес действительно поредел. Двигаться стало легче, ветерок обдувал разгоряченные ходьбой тела. Путники увеличили скорость и утратили бдительность. И были наказаны. Почва вдруг качнулась под Дёмой, ему показалось, что на что-то мягкое наступил. Свету мгновенно стало меньше, и опомнился он уже на дне ямы, потирая ушибленные бока. Хорошо кольев на дне не было.
Он тщательней ощупал себя. Вскочил. Ощупал опять: цел.
— Иваныч! — позвал он, однако вместо Аркадия сверху свесилась борода.
— Жив и даже шевелится, — удивился состоянию Дёмы одноглазый Невзор. — Ну что, пацан? Остаёшься здесь зимовать или к нам поднимешься?
— Что же мне зимовать. Мне возвращаться надо, — буркнул Дёма.
— Тогда держи фал.
Сверху сбросили свежесрубленный стебель вьюна, на один из которых еще так недавно и почти беспечно любовался Дема. Он ухватился за него и полез вверх.
— Всем стоять и никому не двигаться, — велел одноглазый диким своим воинам, готовым немедленно наброситься на пленного и избить. — Сними с него, Селяныч, ремень. А то он с этим ремнем драться кинется. Да свяжи его, чтоб не дергался. Чем меньше нас беспокоит противник, тем крепче выдержка у наших бойцов, — добавил он, адресуясь к Дёме, как бы извиняясь за эту печальную необходимость вязания рук.
Аркадий был уже связан.
— И откуда эта яма взялась? — спросил он удрученно. Сам, однако, угодить в нее не успел.
— На страуса ставили, — охотно объяснил Невзор.
— Страусов в лесу нет.
— Мало что нет. А вишь, пригодилось.
Он хохотнул. Хамы охотно поддержали веселье.
— Всем, трутни, по трудодню, — объявил предводитель. — Всем веселиться и честно радоваться удаче. Нюхаилу — благодарность за бдительность. Он еще с вечера тебя почуял, чужой. Что чуждым нехамским духом пахнет. Ну что, доходяги-дистрофики. Алиментарный альянс. Промотавшийся Прометей и Пришедший-из-Ниоткуда. Сами пойдете или нести на руках вас прикажете?
