«Ну что ж, посмотрим, что получится. Когда-то должно же это случиться. По хорошему-то, нам бы надо первым начать. Опередили, гады!»
Выйдя на поляну, Матвей остановился. Говор, встревоженный и разноголосый, не умолкал. Матвей насторожил слух. В одном месте кто-то свирепо ругался, поминая царя и бога. В другом месте жалобный голос твердил:
- Сгинем, ребятушки, ни за понюх табака сгинем!
От всего этого у Матвея защемило сердце.
«Войско!.. Еще никто ничего не знает, а умирать собрались!»
- Ну-ка, давай тише! Чего разгалделись!-строго крикнул он.
Партизаны узнали голос Матвея, притихли.
- Командиры взводов - ко мне,-уже спокойно проговорил Матвей.
Командиры быстро собрались вокруг него. Матвей вполголоса сообщил им о кострах, пылающих в Еловой пади.
- Если это каратели,-сказал он,- надо на рассвете ждать нападения. Сейчас я послал узнать, что там за силы. Но велики ли, малы ли они, а уклоняться от боя нам нельзя. Как только разведка вернётся, мы продвинемся дальше и, чуть посветлеет, начнём первые.
Командиры взводов одобрили план Матвея. Только один Калистрат Зотов робковато сказал:
- А стоит ли нам, Захарыч, самим на рожон лезть?
- Стоит, Калистрат. Они в тайге как слепые, а мы тут знаем все ходы и выходы. В этом главный наш козырь. Мы покружим их тут и будем бить там, где они нас не ждут. Ясно?
Правильность доводов командующего была для всех настолько очевидна, что командиры дали единодушный отпор Калистрату.
- Ну, всё, командиры,-сказал Матвей.-Разводите людей по своим местам, готовьте их к бою и ждите. В случае чего-я буду у своей землянки.
Он пошёл берегом озера. Тут до землянки было немножко дальше, но зато дорога тянулась по гладкой, обтоптанной равнине и была ему хорошо знакома. Тайга шумела тягучим, ни на минуту не умолкающим шумом. Где-то поскрипывали качаемые ветерком деревья. Темнота, сгустившаяся с вечера, начала понемногу рассеиваться, и на небе появились светлые пятна, озарённые холодным блеском далёких звёзд.
Матвей шагал широко, быстро; беспокойные мысли теснились в его голове. Теперь, за какой-нибудь час до боя, когда многое было уже невозможно исправить, он с болью увидел, как ещё плохо подготовлены партизаны к вооружённой борьбе.
«Надо б взводным сказать, чтоб связных послали. Потребуется что-нибудь передать-хоть сам беги», - думал Матвей.
Но едва заканчивалась одна мысль, как появлялась другая:
«А будут раненые-что делать с ними? Куда девать их?»
Он дошёл до своей землянки и, занятый этими мыслями, присел на толстую кедровую колодину у входа.
