Дед Фишка - Георгий Мокеевич Марков

Страшное зрелище представляли собой в эти дни живописные Волчьи Норы. С пепелищ спалённых домов струился бледно-сероватый, неживой дымок. Сохранившиеся кое-где в палисадниках завядшие от пожара кусты черемухи стояли теперь на пустырях сирые и унылые.

Небо над Волчьими Норами было тяжёлое и неподвижное, а серые лохмотья туч свисали низко, почти касаясь макушек высоких лиственниц.

Притихшие, обезлюдевшие улицы были пусты и тоскливы. Не было видно ни снующих из двора во двор баб, ни ребятишек, собиравшихся обычно на лужайках играть в лапту, ни стариков, степенно беседующих о мирских делах на завалинках своих изб. Исчезли даже собаки, брехавшие прежде на свою тень.

Казалось, что село вымерло или покинуто людьми. На самом деле никогда ещё за всю свою долголетнюю историю Волчьи Норы не жили так кипуче и бурно.

Прокрадываясь дворами и огородами, люди собирались в овинах, в банях. Собирались все, без различия возраста и пола, целыми семьями. Встревожено озираясь по сторонам, они вполголоса вели бесконечные разговоры обо всём происходящем в Волчьих Норах.

Четвёртый день в селе свирепствовал отряд белых. За эти дни совершилось много таких дел, которые подняли всех от мала до велика.

В первый же день белые, по подсказке Евдокима Юткина и Демьяна Штычкова, начали обирать мужиков. Белой армии и интервентам нужны были солдаты, лошади, хлеб.

На второй день запылали избы уклонившихся от мобилизации. На третий день белые собрали всё село на площадь и выпороли семерых мужиков, рискнувших угнать своих лошадей в кедровник.

Но и это не сломило сопротивления волченорцев. Вечером в этот день дед Фишка известными ему одному тропами направил тринадцать молодых мужиков и парней в буераки за кедровник, где скрывался Матвей Строгов.

На четвёртый день отряд белых выехал на поля разыскивать запрятанный там хлеб и скот. На передней подводе рядом с начальником отряда штабс-капитаном Ерундой сидел указчик Демьян Штычков. Он знал достатки волченорских мужиков не хуже своих собственных.

Село притихло, затаилось, но оно неусыпно днём и ночью слушало и смотрело сотнями ушей и глаз.

Дед Фишка, перемахивая через заборы и изгороди, бегал из двора во двор. Матвей наказал старику прислушиваться ко всем разговорам на селе и как можно чаще обо всём сообщать ему.

Когда дед Фишка узнал, что отряд почти в полном составе выехал на поля, он хлопнул себя ладонью по лбу и выругался:

- Просмотрел, старый дурак!

Он настолько был взволнован этим, что, оставив все предосторожности, направился домой не огородами, а проулком. Поднявшись возле кладбища на горку, он увидел двух мальчишек: Агапку, сына Калистрата Зотова, и Никиту Бодонкова.