| They meet all needs. They aren't people. They're cubes. | Они готовы на все, что тебе нужно. |
| He put Goethe in the slot. | Он вставил в паз Гете. |
| "Tell me about martyrdom," he said. | - Поведай мне о мученичестве. |
| Goethe said, | Гете сказал: |
| "It has its tempting side. | - В нем есть соблазнительные стороны. |
| One may be covered with sins, scaly and rough-skinned with them, and in a single fiery moment of self-immolation one wins redemption and absolution, and one's name is forever cherished." | Можно погрязть в грехах, зачерстветь от бездушия, а потом в одной огненной вспышке жертвоприношения навеки прославить свое имя. |
| He put Juan in the slot. | Он вставил в паз Хуана. |
| "Tell me about the symbolic impact of getting killed in the line of duty." | - Расскажи мне о моральном значении гибели при исполнении долга. |
| "It can transform a mediocre public official into a magnificent historical figure," Juan said. | - Это может превратить заурядного политического деятеля в выдающуюся историческую личность, -сказал Хуан. |
| He put Mark in the slot. | Он вставил в паз Марка. |
| "Which is a better father to have: a live coward or a dead hero?" | - Каким бы ты хотел видеть своего отца: живым трусом или мертвым героем? |
| "Go down fighting, Dad." He put Hemingway in the slot. "What would you do if someone called you a rotten bastard?" "I'd stop to think if he was right or wrong. If he was wrong, I'd give him to the sharks. If he was right, well, maybe the sharks would get fed anyway." | - Ты должен биться, папа. |
| He put Lydia in the slot. | Лидия. |
| Lynx. | Линкс. |
| His father. | Его отец. |
| Alexander. Attila. | Александр Великий, Аттила. Хемингуэй. |
| Shakespeare. | Шекспир. |
| Plato. | Платон. |
| Ovid. | Овидий. |
| lit In their various ways they were all quite eloquent. They spoke of bravery, self-sacrifice, nobility, redemption. | Все твердили про отвагу, искупление, самопожертвование, благородство. Так. Значит, они говорят то, что он хочет услышать. |
| He picked up the Mark-cube. | Он взял кубик сына. |
| "You're dead," he said. "Just like your grandfather. | - Ты мертв. |
| There isn't any Mark anymore. What comes out of this cube isn't Mark. | Марка больше нет. |
| It's me, speaking with Mark's voice, talking through Mark's mind. You're just a dummy." | Это я - думающий его умом, говорящий его голосом... |
