Четырехстопник дает максимальное количество вариаций. И тем самым тебя в сильной степени соблазняет. И в нем существует определенная инерционная заданность.
Есть два способа с этим бороться. И один замечательный был способ с этим бороться… И вообще русская поэзия ведь начиналась как: ты помнишь, что Ломоносов делал с четырехстопником? Он, разумеется, был под влиянием сильным немецкой поэзии и так далее, и так далее. Что Ломоносов делал: он пользовался этим четырехстопником, но он употреблял мужские рифмы. И был же совершенно чудовищный скандал между ним и всеми его современниками именно по этому поводу. А главная война шла между Сумароковым и Ломоносовым. И я думаю, что до известной степени для русской поэзии явилось трагедией, что войну выиграл Сумароков. И современники, и тем более всё, что воспоследовало, они отказались от мужских рифм. И они пошли именно в сторону этой гармоничности, мягкости и так далее, и так далее. И в сторону вот этой поливариантности, которую дает этот четырехстопник с женскими окончаниями.
Дело в том, что четырехстопник с мужскими окончаниями интонационно автора, не говоря читателя, сильно к чему-то обязывает. Да? В то время как четырехстопник с женскими окончаниями извиняет.
Но с четырехстопником есть еще одна большая опасность, особенно когда им пишешь по-русски либо парными рифмами, либо мужскими. А именно есть опасность сбиться в английскую или, если угодно, в немецкую балладу. И начинается: «ба-бам, ба-бам, ба-бам, ба-бам».
