Ермак снял шапку, перекрестился.
— Что же ты не узнаешь меня, Ермак Тимофеевич? — спросил хозяин.
— Сними плат — узнаю! — сказал атаман.
— Тогда-то ты меня точно не узнаешь! А голос тебе мой не знаком?
И верно, голос был знакомым. Какие-то смутные давние воспоминания шевельнулись в памяти Ермака.
— Что-то знакомое. Но обмануться боюсь! — сказал он.
— А вспомни-ка, Ермак Тимофеевич, с каким атаманом ты на Астрахань ходил тридцать лет назад? Совсем ты еще тогда мальчонкой был.
— Неужто ты, Андрей? — ахнул Ермак. — Да ведь, сказывали, ты в кумыках помер...
— А про тебя молва была, что ты во Пскове-городе погиб.
— Не я, Черкашенин...
— Да знаю! Все Царю служил, вот и наслужился...
— Нельзя так о мертвых, Андрей. Грех, — одернул его Ермак.
— Я это ему и при жизни говорил! Не туда он вел казаков! Не туда! Надо свою дорогу искать!
Они присели за дастархан, где стояла богатая еда, в плошках дымилось мясо, на блюде лежали куски осетрины...
— Это какую такую свою? — спросил Ермак, понимая, что его сюда не угощаться пригласили.
Тридцать лет назад, когда после смерти отца попал он вместе со своей станицей под Астрахань, был там и молодой, выдвинувшийся среди голутвы атаман Андрей, которого много лет спустя за странную болезнь лица прозвали «шадра» — рябой. Атаман был храбр, но криклив и заносчив. Атаманские советы всегда кончались скандалом, если на них был Андрей. Он все время гнул какую-то одному ему понятную линию.
Ермак слышал, что из-под Астрахани, поссорившись с казаками, он бежал на Кавказ и там вроде бы стал мусульманином, набрал казачье войско и, по слухам, был убит своими же подчиненными.
— Это какую же такую свою? — переспросил Ермак.
— А никому не подчиняться!
— Мы и так никому не подчиняемся.
— Хо-хо... Царю пятки лижем! Да радуемся! А надо свою державу строить.
— Как?
— Во-первых, выбирать, с кем союзничать, — засовывая куда-то под платок куски еды, сказал Шадра.
— Это с турками и с татарами?
— А какая тебе разница? У них, кстати, порядка больше, чем у казаков, там, брат, не больно забалуешь. Там строго.
— Значит, замириться с турками — и на Москву...
— А хоть бы и так!
— Опосля что?
— А как Москву возьмем — так у нас и держава станет. Была же здесь страна Кумания. Возродим свои улусы, будуны...
— При турках? Аль татарах? Так они тебе и дали!
А тут с ними и повоевать можно!
Без Руси? Кишка тонка. Где людей взять? Где припасу боевого?
— Да как ты не сообразишь, дурья башка. Как в Москве Царя не станет, сюда все войско московское хлынет! И возродится страна Кумания, как до монголов было!
