Он открыл глаза и уперся взглядом в темные глаза, заглядывающие ему прямо в душу. Блейк собирался сказать, что она ошибается. Но вместо этого его захлестнула волна вины, грусти и сожаления. Слезы хлынули из глаз, эмоции переполняли, колени подгибались. Из него стало выходить все, что копилось годами.
– Ш-ш-ш, – услышал он успокаивающий голос Саффрон, которая прижала его голову к животу. Так он и стоял перед ней на коленях, будто согнувшийся дуб, ствол которого подрубили. – Ш-ш-ш.
У нее были теплые руки, и она нежно гладила его, но Блейк не мог остановиться, рыдания сотрясали все тело, хотя боль постепенно проходила. Он не пытался говорить, не мешая горю покидать его, ведь он так долго держал его в себе.
– Расскажи мне, – попросила Саффи, – освободись от всего. Тебе нужно поделиться с кем-нибудь. Просто выскажи это вслух.
Блейк задышал равномернее, чувствуя, как поднимается и опускается живот Саффрон под его щекой. Он не понимал, что с ним произошло. И не мог поверить, что все кончилось. Снова закрыл глаза, слезы больше не душили его.
Рядом его ребенок. Саффрон держит его, успокаивает. Блейк не думал о том, насколько близок к своему еще не рожденному ребенку. Эти ощущения дали ему силу встать и снова посмотреть в лицо женщине, которая перевернула его жизнь, заставила снова чувствовать, идти вперед, а не плыть по течению. Если уж он будет отцом, нужно быть честным с самим собой. И с Саффрон.
– Я его ненавидел, – заговорил наконец Блейк, не отпуская ее руку, усаживая снова на диван рядом с собой, обнимая и прижимая ее теплое тело к себе. – В армии я повидал всякого и понял, что живу правильно, изменяя мир и летая на машине, которая доставляет мне такое удовольствие. Единственным камнем преткновения в моей жизни всегда оказывался отец. И женщина, нанесшая мне обиду, заставившая почувствовать себя глупо и уязвимо – так, как раньше заставлял чувствовать только он.
– Он что, так и не смирился с тем, что ты делал? – Саффрон положила голову ему на грудь. – Никогда не хвалил за карьеру, которую ты сделал сам?
Блейк не хотел смотреть на нее, хотел только ощущать ее рядом с собой. Тогда легче выговаривать вслух слова, которые раньше проговаривались в голове.
– Я вырос среди вертолетов и самолетов и любил их. Думаю, поэтому отец считал, что я подхожу для компании, или, может быть, он так думал потому, что я первенец. Прежде чем летать самостоятельно, я все время крутился вокруг него, когда он находился в ангаре, проверял наши машины. Я впитывал каждое слово, которое он или кто-либо еще говорил о них. И ему, вероятно, никогда не приходило на ум, что я не буду делать то, что он прикажет.
