Это было несправедливо. Она сама согласилась на брак-сделку, чтобы остаться в Нью-Йорке, но он обижал ее, и у нее не оставалось выбора. Саффрон чувствовала то же самое, думала, что влюблена, и между ними завязываются настоящие отношения. Следовательно, дело не в их глупом соглашении.
– Почему ты не сказал мне? – спросила она, когда стало ясно, что он так и будет молчать. – Почему? Почему не сделал ничего, чтобы показать мне свои подлинные чувства?
– Какая разница? Что это изменило бы в наших отношениях?
Это изменило бы все. Саффрон распрямила плечи.
– Это большая разница, – уверенно сказала она, осознавая, что это правда, уверенная, что их чувства взаимны.
– Неужели ты бы пожалела, что используешь меня? Лжешь мне? – Он засмеялся. – Неужели сейчас чувствовала бы себя виноватой?
– Нет, – просто сказала она, едва не плача, но отважно сражаясь со слезами. – Просто тогда я бы знала, что мои собственные чувства настоящие и ты не думаешь обо мне как о…
– Как о ком, Саффрон? Я обращался с тобой уважительно и вежливо! Я обращался с тобой как с настоящей женой, не так ли?
– Я тоже любила тебя! – зарыдала она. – Как ты мог не заметить моих чувств? Как ты мог быть таким слепым? – Саффрон отвернулась, не в силах больше видеть его. Она все еще любит его несмотря ни на что, и эти ссоры разбивают ей сердце. – Тебе нужно было только сказать что-нибудь. А ты вместо этого прятался за проблемы с отцом и вел себя так, будто тебе не нужно ничего, кроме фальшивых отношений со мной. – Она покачала головой. – Ты все время повторял, что не хочешь семьи, не сможешь быть настоящим мужем, но за те почти четыре месяца, которые провела с тобой, я увидела мужчину, который может быть тем, кем захочет. И мог бы стать чертовски хорошим настоящим мужем, если бы захотел. Глядя на тебя, нельзя сказать, что тебе это так уж трудно.
Он посмотрел на нее, но она уже вошла в раж и не могла остановиться.
– Ты прятался за прошлое, не позволял себе жить, потому что слишком боялся перемен, боялся того, что может произойти, боялся, что тебе будет больно, если разрешишь себе полюбить по-настоящему. Я не осуждаю тебя. Бог свидетель, я недалеко от тебя ушла. Однако все изменилось, Блейк. И изменилось задолго до того, как тест на беременность оказался положительным.
– Уходи, – наконец выговорил он хриплым неузнаваемым голосом. – Если хочешь вернуться домой и воспитывать там нашего ребенка, уезжай.
Саффи не понравилась пустота в его голосе. Глухая пустота. И она чувствовала такую же пустоту в своей груди, будто превратилась в бездушную мягкую игрушку.
