Эдик не мог поверить своим глазам. С открытым термосом в руке он стоял возле окна в будке охранников и глядел на плывущий по воздуху плазменный шар. Бывшего спецназовца мало что могло напугать, но сейчас в нем зарождался первобытный, мистический, лишающий воли страх, какой, должно быть, испытывал пещерный человек, впервые увидевший огонь. К такому его не готовили. К такому просто нельзя быть готовым!
Но дело было не только в шаровой молнии. Какая-то сила вытянула из закромов памяти жуткий образ из прошлого: лучший друг с изувеченной головой — во время не самой удачной спецоперации боевик из наркокартеля снес ему полчерепа из дробовика. Мозги разлетелись по стене — серо-розовая в кровавых потеках масса, сползающая вниз, она блестела в свете пыльной лампочки под потолком. Друг был мертв, но его челюсть дергалась, клацая зубами, дергалась, дергалась… Как же долго Эдуард пытался похоронить этот образ под пластами памяти. И это даже удалось. Но вот он снова воскрес, не иначе, чертов плазменный шар воскресил его! Образ был чудовищно ярок, словно часть сознания вернулась в прошлое и сейчас смотрела на мертвого друга.
Светящийся объект плыл к окну, как будто существуя в ином пространстве, над которым не властны порывы ветра этого мира. Эдуард невероятным усилием воли заставил себя отступить на шаг. Все тело одеревенело, каждое движение казалось подвигом. Челюсть друга перед мысленным взором дергалась, дергалась, клацая зубами. Мозги стекали по стене.
Отступил еще на шаг. Термос выпал из руки, кофе растекся по полу.
Шаровая молния метнулась к окну, прошла сквозь стекло, проделав ровную дыру с оплавленными краями. В голове неожиданно прояснилось, оцепенение исчезло, и Эдуард бросился к двери, но успел сделать лишь два шага — шар взорвался, раскаленная ударная волна швырнула бывшего спецназовца в стену. Взрыв совпал с мощнейшим громовым раскатом, окна, брызнув осколками стекла, вылетели из проемов вместе с рамами, как и обе двери.
Тут же прогрохотал очередной гром.
Эдуард лежал без движения, его футболка и штаны превратились в тлеющие лохмотья, на коже вздувались пузыри ожогов. По стенам и по обломкам мебели плясали огненные языки, в покореженном электрическом щитке дымились и искрились провода.
* * *
— Нет, ты это видел?! — с восторгом выкрикнул Свин. Шум ветра почти заглушал его голос. — Что вообще, мать твою, это было? Кто бы рассказал, не поверил бы!
— Гроза устранила препятствие, — буркнул Виктор, — как и обещала.
