— Да-а, — выдохнул Свин. Его подбородок лоснился от слюны, а в глазах была странная томность, граничащая с безумием.
— Пельмени все любят, — добродушно заметила Дарья и принялась переворачивать кусочки курицы, чтобы со всех сторон образовалась румяная корочка. — А еще я обожаю макароны. Памятник из золота поставила бы тому, кто макароны придумал. Могу их лопать на завтрак, обед и ужин. С томатным соусом. Хотя с сыром тоже неплохо. По-флотски, опять же — просто и сердито.
Свин застонал, а Виктор лег на спину и закрыл глаза. Дарья убавила температуру в конфорке и закрыла сковородку крышкой. Включила конфорку под второй сковородкой и вернулась к столу.
— Хорошо, когда под рукой много продуктов, — улыбнулась она. — Есть где разгуляться. А вообще, на кухне я люблю импровизировать. Скучно готовить строго по рецепту, хочется эдакой отсебятинки. Тут главное не бояться экспериментировать. Готовка ведь тоже требует смелости.
Она нарезала лук, чеснок, натерла на терке морковь и все это вместе с грибами выложила на сковородку.
Свин принюхивался, вытянув шею. Крылья его носа вздулись. Он непрерывно сглатывал слюну и облизывал губы. А Виктор лежал спокойно, словно ему не было никакого дела ни до аппетитной болтовни Дарьи, ни до железного браслета на ноге.
Дарья помешала лопаткой грибы, затем сняла крышку со второй сковородки, высвобождая вместе с паром густой запах жареного мяса. До того как она зашла в камеру пыток, есть ей не хотелось, но теперь аппетит появился, в желудке заурчало.
— М-м-м, вкуснотища-а! — прокомментировала она. — И ведь ничего сложного, верно? Курица, масло и сковорода. Сегодня, уродцы, я не стану импровизировать. Пускай все будет по-простому. И вообще, если дело касается курицы, то лучше ничего не усложнять.
— Вкусно? — тихонько проскулил Свин.
— Ага! Еще как! Чуешь, какой запах?
Дарья закрыла крышку, вернулась к столу. Нарезая помидоры для салата, она то и дело поглядывала на Виктора: вот дернулся его кадык — слюну сглотнул, а вот повел носом. Маленькие, но все же доказательства его голодных мук. Пускай изображает невозмутимость, пускай… Так или иначе, голод подчинит себе его мимику, эмоции и превратит в безвольную скотину. Голод любого способен сломать.
— Предлагаю сделку, — произнес Виктор, не открывая глаз. — Я тебе информацию, а ты нам с братом по куску курицы.
Свин, расслышав лишь слова про курицу, отчаянно закивал. В его глазах загорелась надежда.
— Неинтересно, — сказала Дарья, складывая нарезанные помидоры в миску.
