- Но мы же договорились не есть мяса, — возмутилась я.
- А я и не буду, — он бережно положил салями на стол, перекрестил его и добавил голосом, которым священники читают молитву. - Отныне ты не мясо, а рыба.
И тут же отправил кусок в рот.
- Что? - он посмотрел на меня, как ни в чем не бывало. - Раньше монахи всегда так делали. Во время поста черный люд сидел на строгой диете, а монахи объявляли мясо едой, угодной Богу и ели. Они не могли себе позволить умереть из-за такой ерунды. Именно так появились немецкие пельмени. Мясо превратить в фарш, добавить зелени, чтобы придать ему неестественный здоровый цвет и спрятать в тесто, чтобы никто не догадался, что там. Кстати, можем завтра сделать. Они очень вкусные!
- Но мы-то будем знать, что там мясо! - воскликнула я, отчаянно борясь за чистоту нашего эксперимента. - Я на завтра запланировала лосось в соусе терияки.
Муж согласился. До пятницы мы ели только рыбу, и я была чрезвычайно горда нашими успехами. И дело было не в том, что мы исключили из рациона мясо. Мне нравилось, что мы вместе ставили цели и их достигали, что у нас было общее дело, о котором мы могли говорить и смеяться.
- Какие мы все-таки молодцы! - объявила я за ужином, глядя, как все наворачивают картофельное пюре с жареной треской. - Уже целых четыре дня держимся без мяса!
- Да, — ответил муж. - Может быть, вина выпьем по этому поводу?
Мы достали наше любимое белое вино «Мюллер-Торгау». Рыба тут же превратилась в осетра, а картошка - в нежный мусс. Мы долго не выходили из-за стола и
стоили планы новых экспериментов.
В пятницу, воодушевленная нашими достижениями, я решила устроить мужу сюрприз и заехала к нему на работу с Даниелем на обед. Муж очень любил эти посещения. Большинство из его коллег похвастать подрастающим потомством пока не могли. Молодые девушки собирались вокруг него кучкой и забрасывали вопросами, а он с высоты опыта папаши с двумя детьми отвечал, сколько у Даниеля уже вылезло зубов, как ему нужно обстригать ногти и как укладывать спать.
Ровно в 12.00 мы зашли в столовую, прошли по длинному проходу вдоль раздаточной. Пахло шницелями, овощами и рыбой. Молодые хирурги и хирургини в белых халатах сидели за столами плотно, как курочки на насесте. Мой муж увидев меня, как-то смутился, засуетился и, в конечном итоге, выскочил ко мне. Он взял у меня Даниеля, и предложил мне пойти купить что-нибудь покушать.
Когда мы вернулись, за столом царила гробовая тишина. Коллеги мужа смотрели на меня, как на врага народа (пусть они этого выражения и не знают). Я немного растерялась — до сих пор мы с детьми такого приема не удостаивались.
