Стихоритмия | страница 20
Лежит один среди густых берёз.
И стал ему посмертною наградой
В краю чужом заброшенный погост.
Лежит боец без имени и даты.
Шумит листва над маленьким холмом.
Он в землю лёг, как многие солдаты,
Без орденов на кителе своём.
Лежит боец, оставленный навеки
В земле сырой, где душно и темно.
Объяты сном опаленные веки.
В краю родном забыли про него.
Лежит боец под мирным небосклоном,
Последний бой и вспышка позади.
Но помнит он, как за багровым Доном
Потух огонь в разорванной груди.
Он как и ты любил леса и дали.
Любил снега, и свет далёких звёзд.
Его друзья давно отвоевали,
А он не смог преодолеть погост.
Лежит боец бурьяном зарастая.
Никто по нём не плачет, не тужит.
Лежит в земле дружина боевая.
Без орденов, без имени лежит.
Не стихи
Сердечко трудится пока.
И я живу, дышу, и вижу
Как в небе лужа молока
Ползёт, и капает на крышу.
Я намотал себе на ус,
Что нет чудес в густом тумане.
Я трус, но, всё же — не боюсь
Вертеть судьбу на барабане.
Я жил у моря целый год,
Где алыча, хурма и сливы.
Где грел под пальмами живот,
Пусть одинокий, но счастливый.
Но счастье — хрупкая деталь,
И мимолётное, как лето.
И мне сказали: «Очень жаль,
Но нет вакансий для поэта».
Какая боль. Но, так и быть.
А стрелка тикает упрямо.
И всё бесследно позабыть,
Мешают два глубоких шрама.
Похулиганил, погрустил,
И сделал вывод на уроке.
Того, кто кашу заварил,
На два и шесть закрыл, в итоге.
И вот я здесь. Привет, Нева!
Привет, культурная столица!
Ты помнишь всё, и я едва
Забыл твои дома и лица.
Я снова здесь, и как живой
Глядит архангел на дворцовой.
С такой же светлой головой,
С такой же жалостью тяжёлой.
Но сердце трудится пока.
А значит будет день и пища.
На небе будут облака,
Ну а под ними — Саша Злищев.
Полночь
Мои стихи, и книги, и окурки —
Всё на столе, и полночь на часах.
И капилляры у меня в глазах,
Что кракелюр на белой штукатурке.
И километры слов в карандашах.
И сотни мыслей в жилистой фигурке.
А за окном январь и полумрак.
Меня тошнит от этого расклада.
Зима всегда как новая блокада,
Но из неё не вырваться никак.
И лает пёс на улице, дурак.
Ему для счастья очень мало надо.
А бледный ветер ломится в окно
Стучит ветвями по стеклу настырно.
И если б он имел своё лицо,
Наверняка смеялся бы ехидно.
Пришёл февраль на белое крыльцо,
И наблюдает в двери любопытно.
Так одиноко в этой пустоте.
Так надоели серые обои,
И этот запах прошлогодней хвои,
И эта жизнь в голодной нищете.
Стране нужны холопы, и герои,
Но мы с тобой не эти, и не те.
А завтра будет новое вчера.
И чудеса не свалятся под ноги.