— Мы — новые русские! — ответил Иосифу Афросиаб. — А вы, Иосиф — нацист.
Они хлопнули дверью и ушли звать на свадьбу своих родных и знакомых. Но перед уходом попросили отмотать им туалетной бумаги.
А мы остались сидеть, взволнованные происшествием.
— Благослови, душа моя, Господа, — проговорил Иосиф. — Если б Господь меня спросил, чего тебе не хватает для счастья, я бы ответил: дай передышку листу, гонимому ветром… Мне так не хватает того, чтобы посидеть в окружении людей, не имеющих ко мне никакого отношения.
Ткиа Шварим Труа Ткиа
Ткиа Шварим Ткиа
Ткиа Труа Ткиа…
Выйди, друг мой, навстречу невесте, мы вместе с тобой встретим субботу. Вернее, понедельник.
Собор был полон. Это было такое столпотворение, не спрашивайте какое. Причем толпились по большей части горбуны и карлики! (Как видно, там у них уйма колдунов и качелей.) Ну и конечно, вся наша родня по Йосиной линии (Фира была сирота): Изя-старший с семьей, Хоня, Моня, Илья, Авраам, муж Хониной сестры Вова, бывший трубач сын полка Тима Блюмкин — он, бедняга, в своем духовом оркестре почти оглох и ушел на пенсию, очень сильно еврейский еврей Соломон, улыбчивый Рома Пиперштейн из Оренбурга — ему недавно сделали специальное покрытие зубов под золотой цвет, и он все время улыбался, чтоб все видели, какая красота, и школьный товарищ Йоси Миша Пауков, которому, любит вспоминать Йося, всегда не хватало умения оригинально мыслить.
Фира-то, Фира так выглядит великолепно, вся разгорелась, в кофте с барахолки. Сам Йося — шарфик цвета южной ночи, костюм в полосочку французский, наверное, за миллион, со стальным отливом. Не зря он последнее время увлекся покупкой акций — купил себе сорок штук!
— На мои деньги, — всегда добавляет Фира, как только заходит речь о Йосиных махинациях. — И каждый раз, — жалуется. Фира, — когда Иосиф занимает у меня, то отдает немного меньше.
— Как?!! Эсфирь? — голосит Иосиф. — Разве твоя жизнь со мной не одно сплошное безоблачное счастье?
Йося, Йося, наконец-то, наконец я стою у алтаря. В белом платье, с фатой, это же какой счастливый случай!
Знаешь ли ты, что такое счастливый случай? Мне еще Кукин рассказывал: хромировали в тридцатые годы самолетную деталь. А она не хромировалась. Один плюнул и пошел. А утром приходит — получилось! Давай опять хромировать — не выходит. И тут он вспомнил, что плюнул. Оказывается, в слюне такие ферменты, без которых ни о каком хромировании речи быть не может.
И пусть наш брак фиктивный, все равно он совершается на небесах.
