градусную жару намного теряла в прочности. Трикони из подметок вылезали
«с мясом» через несколько дней работы, пришлось изобретать собственные
способы крепления триконей, переделывая рабочие ботинки на свой, кара-
кульский, лад. Наладили производство крючьев. Даже карабинов. И все же
99
их не хватало, и товарищи, к которым приходилось обращаться за помощью,
недоуменно пожимали плечами.
—Что вы там, едите их, что ли?
—Скалы едят.
Конечно, это были временные поручения. Бушман ничуть не собирался
использовать Балинского только в роли инструктора и «толкача» — у
начальника участка освоения склонов имелись на этот счет свои планы.
Несколько категорий рабочих сложилось на створе. Первая — кадровый
строительный люд, привычный к самой нелегкой работе, имеющий по
нескольку специальностей и теперь под руководством Володи Аксенова
овладевающий навыками оборки и скалолазания. Вторая категория — это
«пацаны». Так называли молодых ребят, приехавших по комсомольским
путевкам, зачастую сразу после школы или армии. В большинстве своем они
не имели специальности, и учить их приходилось не только обращению с
веревкой, но и тому, как держать топор, пилу, каким концом забивается в
доску гвоздь. Третья категория окончательно сложилась с приездом Толи.
Это альпинисты. Их собрали в одну бригаду, командовать предложили
Балинскому. На оборку их не ставили, это было бы не по-хозяйски. Им
поручалось только то, что оказывалось не по силам другим.
На голове каска и вязаный подшлемник. Под ногами пятьсот метров
стены и река Нарын. Операция обеспечивается усилиями бригад верхолазов
Анарбаева и Абрамова, Андреева и Петрова, хозяином отметки «1300» Бе-
ником Майляном.
— Может, вечерком кофе организуем, — кричит Беник, — как
настроение?
— Нормально, — отвечает Толя, — возражений нет.
— Тогда поехали! До вечера?
Толя кивает головой, монтажники Вадима Гришаева взялись за рукоятки
лебедки. Трос ожил, подался, Толя оттолкнулся от скалы. Снова и совсем
некстати захотелось курить. Только сейчас курить! Ребята осторожничают,
100
спускают медленно, и он подолгу застревает в воздухе, как нарочно, в самых
неуютных для ожидания местах. Да и ждать-то, собственно, нельзя, трос
может лечь на уступ, накопить слабину, а потом выдать такую порцию
свободного падения, что и костей не соберешь. Надо уходить в сторону от
