человеку в самые ближайшие дни. Там, на створе.
ПРЫЖОК С 1300
Толя глянул под ноги. Прямо под ним по правобережной дороге ползли
едва различимые человеческие фигурки, в глубокой тени каньона тускло
поблескивала сизая лента Нарына, отбитая от берега прерывистой каймой
грязно-белых наледей. Шума реки слышно не было, и это лишний раз
напоминало о том, какой долгий спуск его ожидал, какой небывалый «гвоздь
программы» предстояло ему, Толе Балинскому, сейчас выполнить.
Очень хотелось курить. Наверное, он все-таки нервничал. Наверное,
что-то похожее испытывают и парашютисты, когда им нужно сделать
решающий шаг в пустоту. . Что ж, сам напросился. Сам подсказал идею. Сам
отстаивал ее, убеждая, что простейший способ сбросить с 1300 трос — это
98
спуститься на нем, привязавшись к концу. И вот этот стальной
одиннадцатимиллиметровый трос в руке. В другой — пять кабелей
телефонного провода, которые тоже нужно спустить к правобережной
дороге, к створу. Толя еще раз проверил грудную обвязку, кивнул ребятам,
изготовившимся у лебедки:
— Можно.
Первая серьезная работа. . Когда прибыл в Кара-Куль, когда 9 декабря
1964 года пришел оформляться к Бушману на участок освоения склонов,
думал, сразу начнутся такие задания. Не зря же Бушман зачислил его по
шестому разряду. Толя не был ни плотником, ни монтажником, а самая
высокая ставка за красивые глаза не дается, ее отработать надо.
— Условие одно, — жестко сказал тогда Бушман, — делать все, что
скажут. Без разговоров.
Что ж, Толя для этого и приехал. А получил распоряжение учить
оборщиков. Вместо сверхсложных заданий, стенных маршрутов к
недоступным пока точкам изо дня в день терпеливо показывать случайным
для гор людям, как правильно вязать узел проводника, как страховать товари-
ща через выступ, как по звону металла определить, надежно ли забит крюк.
А только подготовил несколько групп, получил другое задание. И опять
не лучше. Ехать в Ташкент, по альпинистским лагерям, куда угодно и
доставать, доставать, доставать снаряжение, без которого на створе, как на
хорошем восхождении, в общем-то, нечего делать.
Нужно добыть сотни метров веревки и репшнура, скальные крючья и
карабины, страховочные пояса и горные ботинки, молотки, блоки, даже
светозащитные очки, настолько слепили в солнечный день белые
известняковые плиты. Веревка о камень быстро истиралась, а в сорока-
