причине, что когда-то, перед войной, работал в барнаульской комсомольской
газете и относиться спокойно к бумаге, газетной полосе не мог: каждый
любопытный факт, человек, каждая мало-мальски примечательная история
неизменно вводили в соблазн немедля сесть за письменный стол и написать. .
Повесть? Роман? Конечно, книга — это сложно. А для него так и вовсе
мечта. И пока лучше об этом помалкивать. И так подшучивают над ним, и
так косятся, дескать, вместо того чтобы заниматься исполнением прямых
служебных обязанностей, Шинко информашки в газеты пишет, интервью сам
у себя берет.
А как он может не писать, если все новости через него идут? Сколько
потом было написано о скалолазах, Аксенове, но самые первые строчки ему,
Шинко, принадлежат. Он и о Балинском одним из первых узнал, может быть,
позже только Аксенова и Бушмана...
К скалолазам, а тем более к альпинистам у Шинко было вполне
определенное, раз и навсегда сложившееся отношение. Для этого ему
понадобилось всего лишь раз попытаться подняться по лесенке, навешенной
возле входного портала. Из попытки этой ничего не вышло, но то, что нужно
было узнать, Петр Федорович узнал. Он понял, что прохожий, глядя на
скальный отвес с асфальтированной дороги, никогда не почувствует того, что
чувствует человек, находящийся на этом отвесе. Он никогда, даже при всем
97
желании не осознает до конца, что стоит за словами «стена», «отвес»,
«склон», сколько бы раз эти слова ни повторялись. А значит, не поймет и
самого человека. Дело вовсе не в том, что человек, которому приходится
работать на стене, ничего не боится. Он боится. Но он все-таки находит в
себе силы преодолеть эту естественную реакцию на высоту, а как уж это
удается изо дня в день, из месяца в месяц и даже из года в год — вот этого
Петр Федорович не знает.
И потому для Шинко эти люди — боги. Он согласен, сравнение не ахти
какое, но лучшего пока не придумал. И когда в дверях его кабинета впервые
появился Балинский, когда Толя, сославшись на Бушмана, справился насчет
жилья, Петр Федорович поднялся навстречу, протянул руку, сказал, что
знает, что рад познакомиться, что придумают что-нибудь с жильем, а пока,
наЧ^рвое время, ничего, кроме гостиницы «Люкс», предложить Толе не
может.
— Бывают в жизни огорченья, — не удержался от шутки Балинский.
Шинко смотрел ему вслед, а сам видел то, что предстояло этому
