И я начал как бы невзначай всем говорить, что, наверное, останусь в Учарале до сессии и бескорыстно подниму им самодеятельность так, что Алма-Ата вздрогнет. Что то-то и то-то сделаем, там-то и там-то блистать будем… Вроде бы усыпил бдительность! Асам втихаря купил билет на самолёт, и незадолго до отлёта взял у одного почитателя моего таланта велосипед, и помчался на аэродром.
И тут мне явилось фантастическое, доброе прощальное видение, какое только в кино бывает. Нечто белое, ажурное и прекрасное стояло на обочине дороги и махало мне рукой. Боже мой! Да это же Оленька! В своём умопомрачительном самом лучшем почти детско-кукольном праздничном платье. Я же за суматохой совсем о ней забыл!
Ах, Оленька! Ах, ласточка моя! Как же тебя, милая, твоя первая любовь сразила!
Расцеловал я её, пообещал вечером прийти и покатил дальше.
Обернулся, а она стоит и плачет…
Метров двести не доехал до здания аэропорта, как переднее колесо тренькнуло и отпало.
Я встаю и диву даюсь – весь велосипед рассыпался! Колёса отдельно, педали отдельно, седло отдельно…
Даже руль вывалился!
Как такое может быть?
Прямо мистика какая-то!..
И тут от здания мотоцикл «Урал» с коляской отъезжает.
Я все части велосипеда в коляску скинул, адрес назвал и бегом к зданию.
А там задержка рейса!
Боже мой! Сейчас же все кредиторы и хозяин велосипеда прибегут! Здесь же почти рядом! Они же как раз сегодня собрались, чтобы со мной рассчитаться!..
Наконец объявили посадку и мы взлетели.
И тут я увидел, как бегут внизу по полю под крылом «кукурузника» мои коллеги и почитатели. Да ещё и у некоторых в руках дубинки.
– Деревня! Дубинки-то зачем?! Что я, Геракл что ли?..
Человек предполагает, а Бог располагает! Только собрался в Москву на сессию, а тут родитель слёг. И довольно серьёзно. Где-то к зиме ему полегчало, но время уже ушло, и когда я позвонил, мне сказали, что раньше нужно было думать. Что за неявку я уже отчислен и документы высланы. Если бы позвонил раньше, то дали бы академический отпуск, а так…
Ну что делать? Карьере московской звезды каюк, а жить-то надо. Подумал, я подумал и устроился в костно-туберкулёзный санаторий массажистом.
То есть – какой я массажист? Тоненький, лёгонький! Ручки – плёточки, ножки – спичечки! Но нужны были массажисты. Поэтому мне один бугай показал приёмы – и вперёд! Люди там годами лежали в гипсовых корсетах, и им надо было регулярно разминать затёкшие про лежневые телеса.
И пошла работа! Раз-два, раз-два, раз-два!..
