— Доктор, простая ты, бесхитростная. Учись жить. Тюрьма не место исправления, а школа новых преступлений.
— Это не для меня.
— А то я бы тебя воровать научила.
— Не надо.
— Тогда не унывай. Это еще не конец твоей биографии.
Я преодолела еще один уровень страха. Это зона. Колючую проволоку можно просто видеть из тюремного окна — это одно, а еще можно ощущать, насколько она колючая, — это совсем другое. Видеть гвозди — и спать на них. Я никогда не задумывалась над такими простыми вещами. До сегодняшнего дня я видела гвозди и не подозревала, что мне придется на них спать. В жизни не бывает так плохо, чтобы не стало еще хуже. Курс молодого бойца пройден, еще немножко — и дембель.
Есть такие моменты в жизни людей. Например, когда нужно послужить родине. А кто сказал, что в армии лучше? Юнцы безусые, безбашенные, из-под маминого крыла — и в пекло. Я человек взрослый, меня сложно сломать. Только нужно найти идею, смысл, выяснить, зачем я здесь. Я выполняю какую-то важную миссию. Нужно придумать себе мотивацию. Краеугольным камнем теории выживания я все-таки считаю надежду. Именно здесь я поняла, что такое надежда. Это свет в конце туннеля. Если он есть — значит, ты выживешь, если нет — погибнешь.
Я переступила порог помещения, в котором мне предстояло жить и трудиться, выживать. Меня встретила дневальная, завхоз. Она возилась в туалете, драила кафельную плитку. Резиновые перчатки, красное, потное от напряжения лицо. Оторвавшись на секунду от работы, кивнула на верхнюю шконку:
— Это твое место.
«Отлично», — подумала я. Огромное помещение. Огромное количество двухъярусных кроватей, заправленных белыми простынями. Восемьдесят мест на сорока квадратных метрах. Полквадрата на человека. Бывали в тюрьме времена и похуже, когда спали по очереди. Здесь хоть свое спальное место есть. «Это твое место». Все сказанное здесь имеет двойной смысл. Врач высшей категории, место которого у постели больного, на страже жизни человеческой. Но нет, мое место на нарах. Душа кричала, возмущалась, но мозг сохранял хладнокровие. Я поблагодарила сегодняшний день за то, что он настал, поблагодарила полметра жизненного пространства, которые мне определили. Трижды поблагодарила за то, что это полметра жизненного пространства, а не безжизненного. Поблагодарила солнце, ярким светом осветившее мою верхнюю полку из большого окна, на котором к тому же не было решеток и в которое была видна близкая и такая далекая воля.
