Они спустились вниз, проскочили небольшой участок территории, заросший кустами, и вышли к самой стене храма. Сила артефакта здесь уже просто подавляла. И звала. Манила, как самый страшный наркотик. Желанный, но, скорее всего, смертельно опасный. Алек поежился и опасливо посмотрел на свою дорогую подругу. Она шагала сейчас рядом, даже чуть касаясь его рукавом. И это не было случайностью. Елену тоже пугала сила чаши. И то, что ей предстояло сделать.
Повинуясь эмоциям, маг схватил подругу за руку. Почувствовал ответное рукопожатие. Пусть не самое теплое, но надежное. И так, как маленькие дети, за ручку, они вступили в храм.
Ночью он был еще более прекрасным, чем при солнечном свете. И непостижимо таинственным. Древние стены, сейчас лишенные своих обычных украшений, устремлялись вверх — туда, где под самым куполом сгустилась тьма. Сквозь пустые прорези окон неровный пол заливал лунный свет. Во всем этом было нечто особенное — настоящее, мистическое и даже немного сказочное. И эти декорации идеально подходили к атмосфере места, рожденной спрятанным тут артефактом. Казалось, что сила чаши осязаема. Она тугими витками сворачивается вокруг камня алтаря, чуть светящегося в лунных бликах. Создавалось впечатление, что эта сила сама излучает свет, поднимается вверх, противостоит тьме.
Все застыли посреди храма, не дойдя до алтаря всего пары шагов. Только сейчас Алек заметил, что его трясет. Последние несколько шагов дались нелегко. Будто они шли против течения по горной реке. Сила чаши била в них, отгоняя или проверяя на стойкость: достойны ли они лицезреть артефакт, или нет. Вот маг уже и не знал, хочет ли он быть в кругу достойных. Ему было просто плохо. Да, эта сила дарила свободу, дарила свет, тепло, эйфорию, но в таких количествах, что этим можно было просто захлебнуться. Павел вообще еле стоял на ногах, даже в темноте было видно, как он побледнел. Но фээсбэшник держался, делая честь русскому офицерству. По лицу Елены трудно было что-либо понять. В конце концов, из них четверых она единственная, кто уже сталкивался с силой артефакта. Но Алек чувствовал, что и его дорогой подруге сейчас несладко. И только отец Василий выглядел счастливым. На его лице читалось какое-то почти детское ожидание, и сила, бьющая от алтаря, казалось, воспринимается монахом как благодать.
— Ну, начали, — напряженно сказала Елена, шагнув вперед. Она старалась рассеять эту давящую атмосферу, хотя удалось ей это не слишком хорошо. — Надо осмотреть алтарь. Где-то здесь тайник.
