Джон Линк взглянул на собеседника, проверяя его реакцию. Вполне нормально для светской трепотни. Лайон ответил внимательным взглядом – он не хотел останавливать Линка. Когда речь льется потоком, она, как речка, обязательно вынесет что-то на берег.
– Даже Брет… – тут Джон приостановился. Чувствовалось, что этот момент для него особенно важен. – Даже Брет при всей своей неординарности купился в чем-то на эту дешевку – и это было невыносимо. И вот представьте себе – Хэйли обожал делать вид, что у него хорошие отношения решительно со всеми. В том числе и со мной, хотя он прекрасно знал, что я его недолюбливаю. И он пригласил меня в гости. А я вам хочу повторить то, что уже рассказал вашему коллеге… С определенных пор я точно знал, что должен убить Маррона. Убить – и потом всем рассказать об этом. Избавить мир от этого ублюдка.
И вот мы с Марроном сидели у него дома и пили французский коньяк – по-моему, «Курвуазье». Скажу вам по секрету, я терпеть не могу коньяки, никакие. Французские кажутся мне очень тягучими. Но все дело в том, что у этого светского человека даже нормального бара не было дома. То есть был у него, конечно, шкаф с бутылками, но содержимое было так же уныло, как и вся его, Маррона, жизнь. Хотите – верьте, хотите – нет: там стояли только коньяки и шампанское. Наверняка коньяки были дорогие и шампанское – тоже. Но вот я – гость, я не пью коньяк и ненавижу – не-на-ви-жу шампанское!
Ну, что же делать в такой ситуации? А у нас незадолго до этого был разговор с Бретом. И он меня просил не быть таким непримиримым к Хэйли. «Он, в сущности, совсем неплохой парень, – говорил Брет, – и ничего дурного тебе не сделал. Так какого черта ты прешь на рожон? Будь помягче! Вот увидишь – от этого все только выиграют!»
Так он говорил, наш великий художник, и был абсолютно прав. Но разве мог кто предусмотреть, что я соглашусь из самых лучших дружеских чувств пить коньяк с Хэйли? Что от этого коньяка я приду в исступление…
Поверьте, я очень неплохо умею пить. – Джон снова взглянул на Лайона, ища поддержки. Лайон кивнул: «Ты только говори, не останавливайся…» – Все могу пить – и скотч, и водку, и бурбон, и джин… Не переношу коньяк! То ли дубильные вещества там, то ли что еще… Короче, после третьей рюмки я почувствовал, как злоба на Хэйли, которую я скрывал, переполняет меня. Попросил его вызвать такси, чтобы уехать домой, пока не случилось беды. Садиться за руль в таком виде я не хотел. А этот идиот, вместо того чтобы вызвать автомобиль и проводить меня чин чинарем, наливал мне еще и еще… Считал, что я, упившись, раскисну и стану мягче и покладистей. Идиот!
