— Холмс! — воскликнул он. — Холмс! — настойчивым тоном, каким будят спящих. — Вы способны меня слышать, Холмс? — Раздалось шуршание, будто он грубо потряс больного за плечо.
— Это вы, мистер Смит? — прошептал Холмс. — Я не решался надеяться, что вы придете.
Тот засмеялся.
— Легко могу понять, — сказал он. — И все же, как видите, я здесь. Плачу добром за зло, Холмс, добром за зло.
— Это так достойно с вашей стороны, так благородно. Я знаю цену вашим особым познаниям.
Наш посетитель хихикнул.
— Несомненно. К счастью, вы единственный человек в Лондоне, кто осведомлен о них. Вы знаете, что вас скрутило?
— То же самое, — сказал Холмс.
— А! Узнаете симптомы?
— Более чем.
— Ну, не удивлюсь, Холмс, я совершенно не удивлюсь, если это и правда то же самое. Ничего хорошего вас не ждет, если так. Бедняга Виктор умер на четвертый день — крепкий, пышущий здоровьем молодой человек. Безусловно, как вы и говорили, было крайне удивительно, что он подхватил никому не известную азиатскую болезнь в самом сердце Лондона — к тому же болезнь, изучению которой я посвятил столько времени и сил. Редкостное совпадение, Холмс. Так проницательно с вашей стороны уловить его, но не слишком добросердечно выдвинуть идею причины и следствия.
— Я знал, что это ваших рук дело.
— Ах, так вы знали, э? Но доказать-то никак не могли. Но что вы себе думаете? Сначала распускаете обо мне такие слухи, а затем ползете ко мне за помощью, едва попались? Какую игру вы ведете, э?
Я услышал прерывистое судорожное дыхание больного.
— Дайте мне воды! — еле выдохнул он.
— Вы на самом краю могилы, друг мой, но я не хочу, чтобы вы испустили дух прежде, чем я с вами поговорю. Вот почему я даю вам воды. Э-эй, не расплескивайте ее. Так-то лучше. Вы понимаете, что я говорю?
Холмс застонал.
— Сделайте для меня, что можете, — прошептал он. — Забудем прошлое. Я выкину эту мысль из головы, клянусь. Только излечите меня, и я все забуду.
— Что забудете?
— Ну, про смерть Виктора Сэвиджа. Вы же сейчас чуть ли не прямо сказали, что ее причина — вы. Но я забуду.
— Можете забыть или помнить, как вам угодно. Я что-то не представляю вас на скамье свидетелей. Нет-нет, не на ней, а в совсем ином вместилище, мой милый Холмс, уверяю вас. И меня нисколько не трогает, что вы знаете, как умер мой племянник. И говорим мы не о нем, а о вас.
— Да-да.
— Субъект, приехавший за мной — забыл его фамилию, — сказал, что заразились вы в доках Ист-Энда от матросов.
— Только так я могу объяснить…
