Все действительно умерло, сообщил себе Кэссиди. Для него лично это старая история, недостойная воспоминания. Это уже не улицы, а ряды булыжных могил, где похоронены они все, где заглохли все крики, ругань, стук ударов кулаками, звон бьющегося стекла. С этим покончено, это прошло, будет быстро забыто. Так бывает, когда проезжаешь мимо дохлой собаки на мостовой с вылезшими наружу кишками, на миг чувствуешь жалость, потом едешь дальше и все забываешь.
Ему не понадобится много времени, чтоб забыть “Заведение Ланди”. Полин, Спана, Шили. И всех остальных. Он велел себе включить в этот список Милдред. Ладно, это очень просто. Всех, включая Милдред. Конечно, включая. Почему нет? Почему, черт возьми, нет? Включение Милдред доставило чистое удовольствие. Забыть Милдред — все равно что вырваться из шума, рева, ослепляющей жары бойлерной и очутиться в тихом месте на чистом, свежем воздухе.
Ибо Милдред принадлежит промежуточному периоду, вот и все. Промежуточному периоду падения, когда он сознательно опускался, яростно вышвыривая из своего существа все благородное. Он наказывал себя, глуша спиртное, и точно так же женился на Милдред в буйном безумном желании осквернить свою душу женитьбой на сквернословящей портовой шлюхе. Сам этот брак был издевкой, причудливым эпизодом, как на маскараде. Брачная церемония, тот самый момент, когда он назвал кольцо на палец Милдред, вспоминались как живо расцвеченная карикатурная обложка журнальчика ужасов. Сцену обрамляет пылающий балдахин, вместо пола — горящие угли. Там были подружки невесты в облегающих ярко-красных атласных нарядах, с рогами. Невесту отдавало замуж тощее ухмыляющееся чудовище, которое тыкало в жениха огромной трехзубой вилкой. Жених улыбался и просил чудовище продолжать, испытывая большое удовольствие.
Дорога впереди за ветровым стеклом поворачивала, выплыл склон холма и заслонил Кэссиди вид на реку. Холм усыпали одуванчики и маргаритки. Это был прелестный холм, и тут, подняв глаза вверх по склону, он увидел огромный рекламный щит с обращенным ко всем призывом пить виски определенного сорта.
В восемь сорок, когда Кэссиди завершил последний рейс из Истона, небо потемнело, взошла полная яркая луна. Выходя из трамвайчика на углу Первой и Арч, он ощутил мягкость вечера, почуял бриз, освежающий и очищающий воздух от удушливой жары, и решил, что неплохо было бы прогуляться с До-рис в парке.
Он направился к ее дому, думая, как они замечательно пообедают вместе. Вполне возможно, она приготовила ему еще один превосходный обед, а если нет, он ее поведет в хороший ресторан, а потом они пойдут в парк Фэрмаунт, пройдутся вокруг фонтана рядом с музеем Парквей. Погуляют, а когда устанут, сядут на скамеечку, наслаждаясь вечерним ветерком.
