— Я сейчас пойду, — сказал тихо Алмаз. — Я буду у механизаторов работать. Вот пришел тебе сказать… Мы…
Он запнулся, собираясь произнести, что вообще-то мало они разговаривали, но у него всегда к ней какое-то особое доверие, она такая чистая, суровая, но ничего не сказал. Только спросил:
— А где твой товарищ?
— Какой? — удивилась Таня.
— Бутятин или Путятин…
— А-а, здесь. Пьет, наверное. Пойдем к нам?
— Нет. Нет. Я не хочу.
Они замолчали. Девушка недоуменно и с горечью смотрела на Алмаза, ноги ее стыли на снегу, снег падал и падал, парень стоял, опустив глаза, и можно было подумать, что он пришел из метельной степи к теплому очагу и уснул… Но ресницы его чутко вздрогнули — за спиной Тани кто-то появился.
Это был человек в сером костюме, свесив голову на грудь, громко сопел.
— А, вот он, — весело сказала Таня. — Это Путятин, — пояснила она Алмазу. — Обижается. Он вот так обижается. Иди, я сейчас приду.
Путятин вздохнул и ушел.
— Хороший человек, — заметил Алмаз, чтобы сделать ей приятное. — Мне как раз нужно было с ним поговорить. Но это в следующем году.
— Да, очень хороший, — ответила Таня, разглядывая свою туфельку на сочно-синем снегу.
Они помолчали.
— Новый год… — тихо произнесла она, кутаясь в пальто вахтерши. — Сегодня мы из окна старую посуду повыбрасывали… есть такая примета, кажется у итальянцев. Если старую вещь выбросишь, в новом году счастье придет. Тарелки выкинули, а есть не с чего… дурочки!
— Да, да, — кивнул Алмаз. Он снял шапку. — Вот, я тоже хочу выбросить. Слабо?
— Ты что? Простудишься! — воскликнула Таня.
Но Алмаз размахнулся и далеко швырнул свою шапку.
— Может, ты к нам пойдешь? Все ведь рады будут.
— Нет. Я сейчас пойду.
— Господи, стой, я же не гоню тебя…
«Почему я так сказала? Почему я стою здесь с ним, на снегу, в Новый год? Господи, почему он пришел ко мне?.. — думала Таня, и грустно ей было, невыносимо делалось от неясной мысли, что все как-то не так идет в жизни, как должно бы идти. — Почему я не подружилась с ним? Почему мы дружим с какими-то совершенно другими людьми? Это судьба?! Что такое судьба? Неужели ничего нельзя изменить? Как мне тебе помочь? Ему, наверное, очень плохо. Может, поцеловать его? Ну что ты, Иванова? Что он подумает? Путятин ходит за тобой, сопит, как паровоз, а ты ему не разрешаешь, а тут какой-то непонятный мальчишка, и ты уже захотела его поцеловать…»
— Ты замерзла? Я вижу!
— Нет. С Новым годом.
— Я уйду. Буду работать у механизаторов.
