– Если все-таки будешь, я тебе рукав подставлю, – говорит Тин.
Она вздергивает подбородок, словно вздымает боевой стяг:
– Не понадобится.
Тин настаивает на том, чтобы сесть за руль: ехать пассажиром в машине, которую ведет Джорри, – все равно что играть в русскую рулетку. Иногда Джорри водит нормально, но вот на прошлой неделе, например, переехала енота. Она заявила, что он был уже мертвый, но Тин в этом сомневается. «И ообще, – добавила она, – нечего ему было шляться по улицам, погода паршивая и все такое».
Они осторожно едут по обледенелым улицам в «пежо» 1995 года, за которым Тин тщательно ухаживает. Шины скрипят по снегу. Улицы еще не чистили со вчерашнего дня; хорошо хоть, что вчера была просто метель, а не ледяная буря, как та, что накрыла город под Рождество. Провести три дня в таунхаусе без тепла и света было неприятно, тем более что Джорри видела в этом погодном явлении выпад против себя лично и жаловалась, что с ней нечестно обошлись. Как могла погода так поступить по отношению к ней, Джорри?
Машину можно поставить к северу от улицы Кинг – предусмотрительный Тин заранее нашел парковку в Интернете, ибо ему только не хватало под путаные указания Джорри искать, куда бы втиснуться. Они успевают удивительно вовремя: стоянка забита, и несколько машин, подъехавших сразу за ними, вынуждены отправиться восвояси. Тин извлекает Джорри с переднего сиденья и поддерживает ее на скользком месте. Зачем он не запретил эти сапоги на шпильках? Джорри может упасть и сломать себе что-нибудь серьезное – ногу, шейку бедра, – и тогда будет на много месяцев прикована к постели, а ему придется таскать подносы с едой и выносить горшки. Крепко держа сестру за плечо, он ведет ее по Кинг-стрит, потом сворачивает на юг по Тринити.
– Погляди, сколько народу, – говорит Джорри. – Черт возьми, кто все эти люди?
И правда, к школе Еноха Тернера стекается толпа. Как и следовало ожидать, много дряхлых старцев – вроде самих Тина и Джорри. Но, как ни странно, много и молодых. Неужто у нынешней молодежи существует культ Гэвина Патнема? Это было бы чрезвычайно неприятно, думает Тин.
Джорри прижимается к нему плотней, голова ее вращается, как перископ.
– Я ее не вижу, – шепчет она. – Ее здесь нет!
– Она не придет, – говорит Тин. – Испугалась, что ее назовут Эта-как-ее-там.
Джорри смеется, но не от души. У нее нет никакого плана, думает Тин: она просто бросается в атаку очертя голову, как всегда. Хорошо, что он с ней пошел.
