Я никогда не бывал в Варазис-хеви. Новый тбилисский район. Вдоль оврага друг против друга дома одинаковые, высоченные. По дну оврага на месте ручья улица заасфальтированная, машины фарами помигивают. Я на мосту, а подо мной эта самая улица с машинами. Походил, поспрошал и нашел-таки. Новая квартира Джано на восьмом этаже, а у меня поклажа пудов в шесть. Потом мне про лифт сказали, но в первый раз не сообразил, пешком допер. Дверь была открыта. С хурджином на плече, с бочонком и корзиной в руках протиснулся и остановился перед большим зеркалом.
В доме играла музыка. За стеклянной дверью было шумно и, по голосам, многолюдно. Вдруг голос До до: «Кажется, кто-то пришел...— Распахнулась дверь, она всплеснула руками и пропела: — Домен-тий! Какая прелесть! К нам имеретинская осень собственной персоной! Смотрите!» А сама такая, что я зажмурился...
Сегодня с утра мотыжу в винограднике. Слышу, листья зашуршали, метелки кукурузы закачались. Додо! Босиком, в закатанных до колен штанах, с маленькой мотыжкой, которую я для детей приспособил. «Доброе утро, Доментий! Пришла помочь! Не прогоняй меня!»
Встала неподалеку тюкнула мотыжкой раза два>г засмеялась. «Ногам щекотно!» Еще потюкала, выпрямилась, рукой глаза затенила. «Ну и засуха!.. Если твоему винограднику нужен дождь, скажи. Я ведь только с виду обыкновенная женщина, а на самом деле колдунья». Подрисованные глаза закрыла, ладони слепила, к груди прижала и стала заклинания шептать. На каком языке, не разобрал. «Вот увидишь,— говорит,— через три дня на четвертый пойдет дождь». Я засмеялся. «Давай раньше! Через три дня на четвертый он и без ворожбы пойдет...»
Звенит колокол. Электровоз дает короткий гудок. Поезд трогается дальше. Быстрее стук колес, мелькают окна. И опять тишина. За железной дорогой шумит река. Далеко в горах мерцают электрические лампочки...
Когда электричество в горы проводили, я уже был не мальчик, в восьмом учился. Как говорил наш физрук Дито Костава, в работе троих стоил. Мы взрослым помогали. Отбирали в лесу каштановые деревья поровней и повыше и валили на столбы. Потом цепями к ярму приторачивали и волокли к ямам. Больше сотни столбов поставили... А после электричества новую дорогу в горы проложили. Артельно работали, хорошо! Возле чьего дома шабашили, тот угощал всю артель. Угощение нехитрое: сыр, зелень, огурцы, помидоры да вино нашенское, простое. А шуток и веселья больше, чем на кутежах! «Сандро, хочешь, скажу, отчего у тебя детей много».— «А то я не знаю!» — «Нет, брат, не знаешь. Без электричества жил, вот отчего. В темноте...» — «А теперь что?» — «Теперь будешь по ночам газетки читать, радио слушать».— «Выходит, от нашей затеи бабы в накладе?» — «Не бойся! Они все лампочки повыкрутят, а свое возьмут».— «Тише вы, жеребцы! Вон мальчишки уши навострили».— «Эти мальчишки побольше нашего с тобой понимают...»
