Джулия Лайл
Свидетели:
Амелия Тайк (домработница).
Марк Дрю (дворецкий)».
Агарь выпустила документ из рук, чувствуя жалость к бессовестной женщине.
«Как же она должна любить своего сына, чтобы ради него убить добрую и хорошую женщину! — подумала девушка. — Это ужасно! Ну, думаю, теперь он выйдет на свободу и вступит в обладание богатством, ради которого его мать составила коварный план. Но он должен возместить Розе все те беды, которые ей причинил. Он должен назначить ей ренту и подарить ожерелье из янтарных бусин, которое привело расследование к его дверям. А что касается миссис Лайл…»
В этот момент в гостиную ворвался белый и запыхавшийся Хорвал. Агарь вскочила и с тревогой уставилась на него в ожидании плохих новостей. Она оказалась права.
— Девочка моя, мисс Лайл мертва! — хрипло воскликнул Хорвал.
— Мертва? А! — воскликнула Агарь, обращаясь скорее к себе. — Я так и думала.
— Она бросилась с Вестминстерского моста, и ее только что вытащили из воды мертвой!
— Мертвой, — повторила Агарь. — Мертвой!
— Мертвее не бывает! — озадаченно ответил детектив. — Но почему… Почему она совершила самоубийство?
Агарь вздохнула и молча протянула детективу исповедь погибшей.
Глава IV
Третий клиент и нефритовый идол
Агарь была проницательной здравомыслящей девушкой и, получив образование в суровой школе Иакова Дикса, знала цену деньгам и владела искусством заключать выгодные сделки. В других отношениях она была некультурной и необразованной, хотя, по правде говоря, хорошо разбиралась в живописи и фарфоре, драгоценных камнях и изделиях из серебра. Но что касается книжных знаний, любой школьник знал больше, чем она. Агарь была невежественна в географии, так как этой науке не учили ни в цыганском таборе, ни в ламбетском ломбарде. Китай был для нее местом производства фарфоровых изделий, но не огромной империей Востока. Но когда третий клиент принес в ломбард идола из нефрита цвета морской волны, Агарь узнала кое‑что о Поднебесной.
Этот клиент был моряком с грубым лицом, покрасневшим от ветра и соленой воды, с мерцающими голубыми глазами, которые вглядывались в Агарь из‑под косматых бровей. У него были крепкие белые зубы, которые поблескивали сквозь густые усы, светлые вьющиеся волосы и плотное телосложение. Его штаны были из синей саржи, на черной лоцманской куртке сверкали медные пуговицы, а цветистый, свободно повязанный шарф наводил на мысли об океанской волне. Золотые серьги в больших красных ушах дополняли его эксцентричный облик. Он вкатился в магазин походкой человека, для которого твердая земля непривычна после качки судна.
