Но Кэлен видела и то, как Кара сделала это для женщины, которая только что умерла. Сначала она подумала, что это один из возмутительных ритуалов Морд—Сит, но Кара сказала, что иногда она может вернуть человеку дыхание жизни.
Теперь Кара направляла это дыхание в Ричарда, его грудь вздымалась, когда легкие наполнялись воздухом, смешанным с дыханием ее собственной жизни.
Кара отстранилась на несколько дюймов, и грудь Ричарда медленно опустилась, пока она делала еще один глубокий вдох.
Она снова прижалась губами ко рту Ричарда и зажала его нос рукой, наполняя его легкие своим глубоким, дарующим жизнь дыханием.
— О чем ты? — прошептала Рэд за ее правым плечом.
— Она — живой мост, — сказала Никки, по лицу которой текли слезы. — Она — та, в ком он нуждается, чтобы вернуться. Так сказали духи.
Кэлен почувствовала всплеск надежды, смешанной со страхом за Кару.
— С ней дух, он помогает ей, — шепнула им Рэд.
Никки кивнула.
— Я видела, как этот дух Морд—Сит защищал его в подземном мире.
— Денна, — задыхаясь от слез, чуть слышно прошептала Кэлен.
Ее подбородок дрожал, она почти не верила своим глазам: перед ней был добрый дух, объединившийся с Карой ради общей цели. Вместе они олицетворяли надежду и любовь, и в то же время было ужасно осознавать, что это означает для Кары.
— Это ее выбор, — сказала Никки, словно прочитав мысли Кэлен. — Она делает то, что должна, и делает это по собственной воле.
Ричард открыл глаза, жадно хватая воздух.
Мир жизни, казалось, обрушился на него.
Из небытия вокруг начал проступать яркий свет, формы и цвета. Сначала он чувствовал только призрачные следы чего–то большего; затем осязаемая материя стала обретать твердую форму и содержание, словно она всегда была в том же времени и месте, что и пустота, в которой он пробыл так долго. Его сбивала с толку невозможность осознать, что это и есть реальное положение вещей.
Он начал различать стены, потолок, пол. Пространство вокруг него приобрело свои границы, которых раньше не было. Он заморгал от яркого света свечей и слишком насыщенных цветов.
Воздух казался тяжелым и плотным, но он жадно вдыхал, позволяя ему стремительно заполнять свои легкие.
С каждым вдохом и выдохом он чувствовал, как изгоняет из себя инородную пустоту, разрывая связь с подземным миром. Каждый выдох рассеивал, растворял эту пустоту, и вместо нее его тело наполняла жизнь.
Он был там, где должен быть. Он мог чувствовать запах практически бесконечного многообразия мира жизни, мог испробовать его. Среди запахов были сладкие знакомые ароматы, которыми он наслаждался, и отталкивающее зловоние. Все это смешалось в разнообразии, присущем миру жизни.
