| - Как я понимаю, Достоевского вы не любите. |
| "I find it difficult to take him seriously. | - Я просто не могу воспринимать Достоевского серьезно. |
| He raved instead of wrote. | Вместо того чтобы писать, он бредит и беснуется от ярости. |
| I think it was the result of grand mal -don't you? | Мне кажется, это результат переизбытка жестокости... как вы считаете? |
| Anyway, I am much more interested in spacemen whose eyes are the repositories of the quintessence of disillusionment." | Как бы там ни было, мне больше интересует космонавт, чьи глаза являются сосредоточием квинтэссенции разрушенных иллюзий. |
| "Did Lady Jayne send you on a rescue mission?" | - Это леди Джейн прислала вас со спасательной миссией? |
| "Yes." | >- Да. |
| "I don't need to be rescued." | - Но меня не нужно спасать. |
| "No, but her party does." | - Вас - нет, но вечеринку нужно. |
| Rowe smiles. | Роув улыбнулся. |
| The smile is isolated from the rest of his face, a thing apart. | Его улыбка была полностью изолирована от остальной части лица, жила сама по себе. |
| He glances round the salon at the coteries of varied and very important people. | Взгляд Роува скользнул по салону, по группам самых разнообразных, но, безусловно, известных и очень-очень важных людей. |
| Eyes that have been covertly upon him leap aside. | Взгляды, тайком устремленные в его сторону, неизменно гасли. |
| The die has been cast: Lazarus will be invited to no more converzatoni. | Его судьба решена: этого Лазаря больше не пригласят ни на одну проповедь. |
| "I would like to dance," Michelle says. | - Я хочу танцевать, - сказала Мишель. |
| "... All right." | - ...хорошо. |
| She takes his arm and they thread their way through the coteries to the french doors that give access to the pavilion. | Она взяла его за руку, и они прошли мимо гостей через французское окно в следующий павильон. |
| The doors are open, but the decibels of the Decibels do not reach their ears till after they have stepped through the invisible acoustic field. | Окно было открыто, но децибелы "Дицибелов" не проникали в другие помещения, и они не слышали их до тех пор пока не вступили в павильон, ограниченный незримым акустическим полем. |
| Then the music is all around them, loud, coarse, throbbing, emanating from a dozen hidden speakers, seemingly unrelated to the musicians themselves, all of whom are nude and painted blue, standing on a platform near the parapet, thrashing their guitars. | И сразу же после этого погружались в музыку, громкую, резкую, полную пульсирующего ритма, льющуюся из дюжины невидимых динамиков, как казалось не имеющую ничего общего с самими музыкантами, полностью обнаженными, с телами, окрашенными в голубой тон, стоящими на платформе возле парапета и истязающими свои гитары. |
