– Ты, я вижу, совсем вжился в образ, – ухмыльнулась Октябрина.
– Мы же договаривались, – пожал я плечами. – Что все будут играть по правилам. Вот я и играю. А иначе не удастся соблюсти чистоту эксперимента.
– Ну да. Только что-то мне кажется, что ты переигрываешь. С… патернализмом. Или все это не совсем образ?
– Ахлюстин что-то совсем не работает, – не ответил я. – Ты не знаешь, почему?
– Не знаю. Наверное, ему не нравится такая работа.
– Да уж, работа тяжелая, – сочувственно вздохнул я. – А куда деваться? Мы же договорились… Хотя, честно говоря, если бы мы договаривались сейчас, я несколько пересмотрел бы условия.
– В каком смысле?
– В том, что ни Потягин, ни Фома, они, конечно, не очень достойны Лунной Карты.
– Почему?
– Ты видела, как они работают?
Октябрина кивнула.
– Я думаю, – я поглядел через плечо Октябрины, – я думаю, что они действуют не совсем честно. Они все что-то там придумывают, ухищрения какие-то, жалкие технические приспособления. А ты нет. Ты взвалила на себя настоящий груз, по-честному, без дураков. Работаешь, позабыв про себя…
Я начал осторожно отрывать излишки геля с ее ладоней. Гель все-таки великая штука, к завтрашнему дню все заживет, и Октябрина не то что плетью, ломом размахивать сможет.
– Но они пока здорово тебя опережают, – сокрушался я. – Тупой силой берут, изворотливостью, не интересно даже. И поэтому я хочу предложить тебе кое-что предпринять…
Я поглядел на Октябрину максимально проникновенно, будто собирался сообщить ей главную тайну.
– Что? – растерянно спросила Октябрина.
– Есть способ… Я тебе помогу. Видишь ли, я предполагал, что события могут пойти так, и кое-что предпринял. Работоспособность ботов можно повысить почти в два раза, произнеся определенный код. Катализатор.
Я подмигнул Октябрине.
– Код?
– Угу. Три слова – и боты будут работать, как черти. И ты быстро обгонишь своих товарищей. Ну если их можно так назвать.
Октябрина ничего не ответила. И тогда я соврал:
– Потягин меня уже просил.
– О чем просил?
– Об этих словах. Еще вчера. Он как-то узнал… Одним словом, просил рассказать.
– Виталя?
Октябрина вроде как не очень удивилась, будто ожидала, что Потягин явится испрашивать преференций.
– Он, – подтвердил я. – А сегодня еще Урбанайтес придет, больше чем уверен. Будет умолять. Мне кажется, он уже готов умолять. А я не могу… Одним словом, я лучше расскажу эти слова тебе.
– Но это ведь не честно…
– Почему не честно? Все в рамках эксперимента. Все еще до начала было определено.
