…Пришли утром, спустя четыре дня. Васюта и с ним двое. Непонятные. Один — в летах — на голове искривя посажена потасканная стрелецкая шапка крапивного цвета. Оторочка меховая давно обтерлась. Одежда ветхая, подпоясан чуть не лыком. Щеки впалые, темные, нос щучий торчит нагло, глаза бешеные. Сам весь будто пылью обсыпан, а чекан зато в руках добрый, так и сверкает. Он первый шагнул тихо в горницу. Следом вступил широкоплечий, мордатый молодец — лик белый, губы тонкие, глаза смотрят сонно. Дырявая шапчонка надвинута до бровей. Руки сжаты в кулаки — каждый, наверно, по пуду. Народ, сразу видно, отчаянный. Последним шел Васюта — он вперед старался не лезть, только науськивал.
Разговор был короткий.
— Сам покажешь, где золотишко, или жечь тебя, да кончать сразу будем? — спросил тот, с щучьим носом, уперев чекан ему в горло.
— Сам покажу.
— Выходи.
Ждан Медведь пошел к двери. Одно не давало ему покоя — он не помнил — была ли Лебедушка еще у себя в светлице или уже вышла. Проходя мимо Васюты, Ждан Медведь ожег его глазом, бросил в лицо:
— Стервятина стылая, вор! Погибель на тебя!
Тот только оскалился, ничего не сказал.
Вышли. Ждан Медведь засвистел, как бы подзывая коня.
— У меня на опушке лошадь, верхом поеду.
— Не нужна тебе лошадь, — сказал щучий нос, — пойдем так. — Петро, — приказал он тонкогубому, — стяни ему лапы за спиной, да веревку, смотри, держи крепко, не выпускай. Иди.
Пошли. Ждан Медведь впереди, за ним молодец с веревкой, потом щучий нос, потом Васюта. Шли быстро. Да, милый, думал про себя Ждан Медведь, а вот веревку эту ты в мыслях своих пропустил! Забыл, что у татей веревка наготове окажется, что руки они тебе свяжут. Что теперь? Ладно, поглядим.
Снега в лесу было мало. Тропа, правда, мокрая, раскисшая. Дул сырой ветер. День был пестрый — и с солнцем, и с тенью. По небу шли серые, белые, пегие облака. Лес шумел гулко, протяжно.
— Далеко идти-то? — спросил щучий нос. Он, видно, был у них за старшего.
— Недалеко, — ответил Ждан Медведь.
Недалеко-то, недалеко. А вот что знать бы хотелось — успели уже Эмет с Вороном дойти, на место стать?
Провожатые его, однако, шли веселые, думали — дело выгорело — промеж себя спорили тихо про какую-то бабу Домниху. Петро — тонкогубый молодец, с веревкой в руках — оборачивался к Щучьему носу, врал что-то, посмеивался. Тут Ждан Медведь и улучил свое, что задумал: он прыгнул с тропы вбок, меж двух громадных сосен, где еле-еле только и протиснуться. Рванул изо всей силы. Молодец с размаху треснулся лбом об ствол, застонал, упал наземь, веревка выскользнула у него из рук. Ждан Медведь дернул прыжками что есть силы меж сосен, по валунам, по валежнику.
