— Тихо, — рыкнул Эсин, лихорадочно заголяя моё плечо, врываясь внутрь.
Но когда жар и судороги накрыли меня, я застонала.
— Молчи, — прорычал в ухо Эсин, затрещала рубашка, и зубы вонзились в основание шеи.
Я охнула, и он содрогнулся внутри меня. Весь замер, только язык терзал старые и новые ранки. У меня совершенно не было сил, во рту пересохло. Будто во сне чувствовала, как Эсин натягивает на меня штаны, завязывает шнурок, затем ремень. Я с трудом приподнялась на столе и развернулась.
В суровом молчании Эсин оправил мою рубашку, убрал под куртку разодранный край, застегнул пуговицы.
— Счастливого пути, — он развернул меня к двери.
Едва передвигая ноги, я добралась до неё, вышла в коридор и оглядела его так, словно впервые видела.
Неужели Эсин хочет меня, как раньше?
Или перспектива расставания возбуждает его сильнее рассказов? Если да, то надо почаще уезжать. При всей моей любви к развлечениям иногда хочется, чтобы были только Эсин и я. Один на один, вот так дико, точно спаривающиеся звери.
Потирая ноющее плечо, я брела к центральной лестнице, едва слышно отвечая на пожелания счастливого пути, почти не замечая гневных взглядов женщин. Очень медленно спустилась с крыльца, доковыляла до привязи и уставилась на тёмного, трепавшего холку светло-серого в яблоках коня. Я даже носильщика с сундуком не заметила, пока он не спросил:
— Куда грузить?
Вздрогнув, услышала шум Светлой улицы, поняла, что тёмный слегка кривит губы. В поводе у его коня был ещё один, серый, с туго набитыми тюками. А у яблочного к седлу был приторочен длинный узкий меч с простой, обвитой кожей, рукоятью. В потрёпанных ножнах.
— Лошадь где? — спросил тёмный.
— Тебя как зовут? — в упор посмотрела на него.
Он заправил чёрную прядь за ухо:
— По легенде я Бейл, а ты — Лиа Торн. Сирота и бесприданница, я взял тебя в жёны после смерти родителей, поэтому ты о них знаешь только имена: Сол и Рур. Я владею кузницей на Песчаной улице, мы путешествуем по святым местам в надежде, что молитвы и жертвоприношения избавят тебя от бесплодия. Это всё, что тебе надо знать.
— Как тебя зовут?
— Тебе это знать не обязательно.
— Послушай ты, — приблизилась к нему вплотную, но он лишь усмехнулся, глядя на меня с высоты своего роста. — Ты, конечно, крутой мечник, но ты всего лишь посвящённый третьего круга Смерти, не зарывайся тут.
Не моргнув оранжевыми глазами, он ответил:
— А ты знаешь, что во время близости с тобой мужчина уязвимее, если ты знаешь его имя, даже не истинное, а просто общеиспользуемое?
