— В том и дело — это платье надо снимать, а я предпочитаю такие, которые позволяют делать всё без лишних телодвижений.
— Лила. — В голосе Эсина зазвучала сталь. — Это не обсуждается.
— Костюм тоже закрытый, да? — обречённо уточнила она.
— Да, — тёмный удостоил меня весёлым взглядом. — Я очень ревнивый муж и не позволю жене демонстрировать окружающим такие выдающиеся прелести.
Фыркнув, отступила и захлопнула дверь.
Кажется, я уже ненавижу этого тёмного.
С другой стороны: тем приятнее будет помучить его возбуждением, поставить какие-нибудь условия в обмен на близость. Придумывая страшную мстю, я переодевалась в ужасно скромный костюм из грубой льняной ткани и низкокачественной кожи.
За дверью царило молчание.
Интересно, тёмный так и пялится на Эсина?
Представив этих двоих, гипнотизирующих друг друга взглядами, невольно усмехнулась.
В животе заурчало. Да куда же там пироги провалились?
Потёрла живот, обтянутый жёсткой курткой, и резко открыла дверь. Эсин и тёмный действительно сидели, просто глядя друг на друга.
— Соскучились без меня?
— Документы я подписал. — Тёмный поднялся. — Жду внизу. Жена — торопись.
— Утопленница тебе жена, — буркнула я и прошла к столу.
Тёмный бесшумно покинул кабинет.
Как же не хотелось уезжать!
— Чувствую, поездка будет знаменательной, — Эсин протянул золотую ручку. Вдруг поманил к себе, выставляя ногу. — Иди ко мне.
Усевшись на предложенное колено, обхватила Эсина за плечи и надула губы:
— Этот тёмный мне не нравится.
— Ничего не могу с этим поделать, солнышко, — он обнял меня за талию и вручил ручку. — Подписывай.
Развернувшись на его колене, я изобразила, что читаю договор. Эсин обхватил мои груди и стал сжимать сквозь грубую куртку:
— Лила-Лила, мне будет тебя не хватать.
— Можно подумать, я незаменима, — хмыкнула я с затаённой надеждой, что он оспорит мои слова.
— Нет, конечно, но мне действительно будет тебя не хватать, — он сильнее тискал грудь, дышал чаще. И голос прозвучал сипло: — Подписывай.
У меня задрожали руки, я расписалась в нескольких листах, ощущая, как от звука тяжёлого дыхания, от ощущения, как Эсин распутывает мой пояс и шнурок на штанах, от низа живота по телу разливается тепло.
Эсин отшвырнул листы, нагнул меня к столу, одной рукой прижимая между лопаток, другой судорожно стягивая штаны. Я уже забыла, что он может быть таким нетерпеливым, забыла, что он может мгновенно возбуждаться: член вошёл жёстко, словно каменный, проникновение было болезненно-приятным — как и любил в моих рассказах Эсин. Дрожащими руками я вцепилась в край стола и вскрикнула. Ещё рывок, ещё — я вся тряслась, всхлипывала, ощущая, как меня распирает изнутри.
