- Тогда мне, пожалста, сто грамм кашки.
- Зараз приготую...
Еле сдержав хихиканье, Люда вернулась к Митьке. У того строительство было в самом разгаре. Урча что-то воинственное и елозя прямо на голых коленках, он сооружал вокруг пирамиды крепостной вал. И уже почти закончил, когда неожиданно протянул руку и обвалил часть только что сделанной стены.
- Э! - прикрикнул он на кого-то воображаемого и вернулся, чтобы заделать пробоину. Но едва взялся заканчивать стену, как неловко двинул ногой и опять сам себе повалял работу.
- Э!!! - возмутился Митька и... оглянулся на Люду. - Ну не мешай!
"Чего это он? Чего это все сегодня ко мне с претензией?" - осталась Люда метаться в непонятках.
"Хи-хи..."
"Не поняла! Миклуха, это опять ты?!"
"Я-а-а-а-а..." - скромно призналось Людыно чудо.
"Не, ну нормально?! Второй раз уже из-за тебя втык получаю... Ты что, не знаешь, как играть?"
"Неа"
"Ой, горэ-горэ! Ну вот смотри - это крепость. Она должна быть такая, - и Люда вызвала в уме картинку некоего среднекового замка. - Посерёдке должна быть цитадель, вокруг - стена с башнями и, обязательно, ворота. В эти ворота всякие рыцари въезжают, на стенах стражники стоят, в подземелье сокровища валяются, в башне принцесса томится... Вишь, как интересно! Вот и помоги Митьке построить".
"Ва-а-айхф..." - впечатлилась Миклуха новыми возможностями. И поспешила приложить свои бурные, но несколько неупорядоченные силы на поприще исторических реконструкций.
Что тут началось! Как истинная, хоть и начинающая, женщина, Миклуха встряла в чужое дело, рьяно взялась руководить и... в пять минут задёргала "мужика" своими советами до невменяемости. Как всякий мужчина, хоть и маленький, Митька при этом топал ножкой, орал, плевался, брался было за дело, моментально запутывался под чутким женским руководством, бросал всё и ругался последними детсадовскими словами. Люда всё порывалась вмешаться, ловя на себе озабоченные взгляды соседок по скамейке, но её даже не слышали - ни вголос, никак! Наконец Митька не выдержал, своротил одним отчаянным махом всё сооружение и завис над его руинами в позе "мышь на крупу", возмущенно зыркая почему-то на Люду. Видимо она, как тоже женщина, была виновата по определению. И что тут скажешь?
Пока Люда решала, что для истерики педагогичнее - дать по шее или пожалеть убогого, под ногами Митьки песок слабо зашевелился. Миклуха, кряхтя и постанывая, пыталась своими силами продолжить строительство! Она с трудом нагребла небольшой комочек на порушенный участок вала, но едва его отпустила, как тот рассыпался и струйкой съехал вниз. Миклуха потерянно зашуршала песком и попыталась снова. Митька наблюдал её возню скрестив руки и продолжая дуться, как того требовало оскорблённое мужское самолюбие, однако женских слёз не выдержало и оно. После трёх тяжких и безнадёжных попыток слепить хоть маленькую горку, Миклуха совсем пала духом и горько захныкала. То ли это стало слышно, то ли заметно по унылому перекатыванию песчинок, но Митька энергично засопел и сказал слова не мальчика, но мужа:
