- Флиш - это такая слоистая "лесенка", где каждая "ступенька" начинается с песчаника, а заканчивается глинистым сланцем или даже известняком. И так - вся толща. Раньше даже думали, что это сезонный цикл: весной реки сносят грубый материал, летом - помельче, осенью - совсем глина, а зимой может и химический осадок выпасть. Потом установили, что эти толщи глубоководные и приносят их мутьевые потоки с континентального склона. Каждый ритм составлен осадком одного оползня...
Спотыкаясь и оскальзываясь на глыбах, Люда добралась до стенки обрыва и тут глубоко задумалась, не зная, какому из противоречивых желаний поддаться наперёд. С одной стороны, она - уже солидный человек, дипломированный геолог, пять минут как молодой специалист, и не пристало ей, аки зелёному первокурснику на первой практике, со щенячьим восторгом гасать по обнажению, лупя молотком по каждому камню. Тем более, и молотка-то нет - в поле собирались, называется. Но, как же хочется!.. Надо же отколупать пласт и посмотреть "иероглифы" на нижней поверхности: выпуклые они или вдавленные, следы течения или усыхания, а может и отпечаток какой живности попадётся. Или расчистить глянуть ту структуру с вкраплениями гравия - словно застывший в полёте снегопад. Или вон, симпатичный прослоек выглядывает, который подводное оползание свернуло таким себе аккуратным и аппетитным рулетиком. А там вообще что-то поблёскивает... Мммать-перемать! В руках буквально зудело от нехватки чего-то тяжёлого, чем это всё можно было расколотить! Внезапно правая кисть ощутила такую нужную ей сейчас деревянную ручку и, не задумываясь, за неё ухватилась. И только потом всполошилось сознание:
- Шо за?..
- Бери, бери! - серьёзно кивнул Лёшка. - Я так и подумал, что понадобится.
- С-спысибо, - только и смогла выдавить Люда, прежде чем непреодолимая сила познания бросила её на камни.
Первой жертвой пал свёрнутый рулетом пласт. Он пережил две эпохи тектонической активности, воздвигавших и рушивших горные системы, и двадцать пять миллионов лет глубинных катагенетических изменений, сцепивших песчаные зерна в прочнейшую породу, а точку в его геологической истории поставила встреча с Людыным молотком, который просто расколотил его на мелкие кусочки. Его гибель не стала событием в развитии седиментологии, но пар выпустить помогла, и к следующей жертве Люда подступила уже вполне сознательно. Белый прожилок стелились по сколу пласта и прятался в раздутом, как хвост сытого удава, утолщении. Точный удар - и наружу выглянули мутно-белые кубики, словно спросонья, удивлённо блестя зеркально чистыми гранями.
