|
| To do this would be to take away our very means of understanding ourselves and making life endurable. | Так мы лишили бы себя возможности понимать самих себя и делать жизнь сносной. |
| ANNANDINE: Why should life be made endurable? | АННАНДАЙН. А зачем делать жизнь сносной? |
| I know that nothing consoles and nothing justifies except a story--but that doesn't stop all stories from being lies. | Я знаю, ничто не может утешить или оправдать, кроме рассказа, но этим не снимается то положение, что всякий рассказ - ложь. |
| Only the greatest men can speak and still be truthful. | Только самым великим людям дано говорить и при этом оставаться правдивыми. |
| Any artist knows this obscurely; he knows that a theory is death, and that all expression is weighted with theory. | Смутно это сознает каждый художник; он знает, что любая теория - смерть, а всякое выражение сковано теорией. |
| Only the strongest can rise against that weight. | Только сильнейшие способны разбить эти оковы. |
| For most of us, for almost all of us, truth can be attained, if at all, only in silence. | Большинство из нас, почти все мы, если и можем достичь правды, то только в молчании. |
| It is in silence that the human spirit touches the divine. | Лишь в молчании человеческий дух прикасается божественного. |
| This was something which the ancients understood. | Древние это понимали. |
| Psyche was told that if she spoke about her pregnancy her child would be a mortal; if she kept silent it would be a god. | Психее было сказано, что, если она заговорит о своей беременности, ее ребенок будет смертным; если же смолчит, он будет богом. |
| I read this thoughtfully. | Я читал очень внимательно. |
| I had quite forgotten that I had managed to put up even as good a show as that against Hugo. | Я и забыл, что сумел в общем недурно возражать Хьюго. |
| I now found Hugo's arguments very much less impressive, and there occurred to me instantly a variety of ways in which the position of Tamarus might be strengthened. | Сейчас его доводы казались мне менее убедительными, и тут же пришло в голову несколько возможностей усилить позиции Тамаруса. |
| When I had written the dialogue I had obviously been far too bemused by Hugo. | Ясно, что в ту пору, когда писался этот диалог, я не в меру поддался влиянию Хьюго. |
| I decided then and there that I would confiscate the book for my own use and read the whole of it with great care, and revise my views. | Я решил конфисковать книгу, перечитать ее всю от начала до конца и пересмотреть собственные взгляды. |
