Нет, не хочу сказать, что это делало его плохим; нет, скорее раздражительным неврастеником на гране срыва.
Ну да, творческая личность. Как я и говорил.
— Друг вашего брата… Кто он? — спросил я.
— А, мистер Уиппл, ныне покойный, — ответила она.
— Ясно. А теперь переходите к самой сути, — сказал я.
Элизабет рассказала немного.
После того, как Роберт вернулся в Провиденс, он был постоянно напуган и встревожен чем-то, о чём отказывался говорить.
Он больше не был прежним.
Он вернулся в Провиденс зимой 1935-го года, написал домой несколько писем, а в следующем августе погиб от удара током, предположительно из-за грозы.
— Во-первых, мисс Блейк, не стану вас обманывать: вы хотите, чтобы я занялся делом двухлетней давности, а след-то давным-давно уже остыл, надо полагать.
Я откинулся на спинку стула и затянулся сигаретой.
— Но я возьмусь за ваше дело. Если это произошло в Провиденсе, то вам нужен именно я. Я прожил здесь всю свою жизнь и не бывал дальше Уорика на юге и Вунсокета на севере. Этот городок по площади всего сорок-сорок пять квадратных километров, и я знаю всех его жителей, как мать знает своих собственных детей.
Она вздохнула с облегчением.
— С чего начнём?
Я выдохнул дым через ноздри.
— Во-первых, вы должны знать, что день моей работы стоит пятьдесят баксов плюс расходы.
— Без проблем. Что дальше?
— А дальше вы будете отвечать на мои вопросы, — усмехнулся я. — И возможно, мы сможем найти ответы.
Пару часов спустя я был на окраине города.
Я припарковался у притона с названием «Гостиная чародея», увешанного горящими синим неоном вывесками. На них были изображены девушки с длинными ногами и поднимающиеся со дна бокала с мартини пузырьки.
Здесь можно было неплохо отдохнуть.
Какой-то вышибала на входе окинул меня тяжёлым взглядом, но я вернул ему взгляд сторицей.
Внутри «Гостиная» была притоном среднего пошиба. Девчонки на сцене трясли грудью, а парни с усталым видом потягивали разбавленный алкоголь.
Местечко принадлежало итальяшке по имени Малыш Кармин Френченза — жёсткому малому, выросшему на Спрус-стрит, сделавшему себе имя в мафиозном клане Новой Англии, а ныне отбывающему срок в Уолполе за рэкет.
Парень, которого я искал, был его шурином. Джонни Шейкс.
Мы выросли в трёх домах друг от друга в Смит-Хилл.
Пока Малыш Кармин сидел за решёткой в Уолполе, всем заправлял Джонни.
Я увидел его в баре со стаканом виски с содовой, подсчитывающего ставки.
Всё тот же старик Джонни — нервный, с широко распахнутыми покрасневшими глазами.
