Очередной крутой поворот ждал путников всего через сто шагов.
- Знаешь, что меня смущает? - остановившись, спросил Вирин. - Выходит ведь, что мы тут не первые. Значит, подсказка была не только в Серой Долине?
- Возможно. Но если бы книгу кто-то нашёл, об этом уже знал бы весь мир, - отозвался Лонцо, ощупывая носком сапога каждую плиту прежде, чем наступить. - Может быть, этот ноландский принц вообще был единственным спускавшимся сюда человеком. Он мог прослышать об этом месте ещё при жизни Дараана. Или здесь был какой-то храм, и он забрался сюда случайно… Великие Грозы!
За поворотом ловушек не оказалось, зато коридор резко расступался в стороны и вверх. Трепещущего света факела едва хватало на часть потолка, изрезанного незнакомыми символами, и резную арку, видимо, служившую входом в это огромное помещение. Запах сырости стал нестерпимым, и не удивительно. Пол подземного святилища был залит водой.
- И что теперь? - спросил герцог, пройдясь от стены до стены и убедившись, что обойти лужу не удастся.
- Кто ж знает, - Вирин забрал у него факел и поднял повыше, пытаясь разглядеть другой конец овального зала.
И вздрогнул, едва не выронив светоч. Впереди на миг вырисовался чей-то силуэт.
- Спокойно, - герцог отобрал факел обратно, борясь с желанием закричать и убежать куда глаза глядят. - Здесь не может быть никого живого.
- Меня и мёртвые не очень радуют, - сквозь зубы выдавил музыкант.
- Да помогут мне Грозы… или кто там ещё может помочь? - вздохнул Лонцо и сделал осторожный шаг в воду.
Оказалось мелко, по щиколотку. Сапоги из просмоленной кожи стойко выдержали издевательство, а вот дно оказалось скользким.
Вирин поёжился, глядя, как от ног друга по гладкой, словно чёрное зеркало, воде расходятся круги. Но оставаться одному на берегу было выше его сил, и он шагнул следом.
- Осторожно, не провались, - через пару шагов предупредил Лонцо. - Дно, похоже, идет ступенями вниз, к центру. Ого!
Оранжевые отблески осветили, наконец, статую в центре зала. Она изображала старца, сидящего на камне, сгорбленного и бородатого. Однако под балахоном угадывались отнюдь не старческие мускулы. В одной руке старец держал чашу, второй опирался на колено. Чуть опущенное лицо оказалось в тени, и его Лонцо разглядеть не смог. Со следующим шагом дно опустилось ещё на ступень. Вода грозила перехлестнуть через край доходящего до колена сапога.
- Кажется, намокнуть мне придется, - вздохнул Лонцо.
В подземелье было не так холодно, как на поверхности, ледяные ветра здесь не гуляли, но всё же было совсем не жарко. Он опустил факел к воде, чтобы разглядеть дно. И едва сдержал крик. Из чёрной воды на него смотрели пустые глазницы огромного зубастого черепа.
