- И как мы будем спускаться? - почесал затылок Вирин.
- Летать наши кони пока не умеют, значит, будем искать обход, - развёл руками Лонцо и огляделся.
По левую руку возвышались гладкие базальтовые зубцы, местами поросшие бурым лишайником, зато вправо уходила едва заметная тропка.
- Как ты думаешь, лошади тут пройдут?
- Ну не оставлять же их, - пожал плечами музыкант.
Вскоре друзья убедились, что этой неприметной на первый взгляд тропой кто-то пользовался регулярно. Проложена она была по самым удобным ложбинкам, и лошади почти не спотыкались. Осколки камней, оставшиеся после оползня, были сдвинуты в сторону, а ямы и трещины засыпаны мелкими камнями. Вот только сворачивала эта тропа на восток, а друзьям надо было на запад. Зато она вела вниз.
Уже на закате путники услышали незнакомый мерный рокот. Или, все-таки, знакомый?
- Море? - удивился Вирин.
- Да, оно здесь совсем близко к горам подходит. Наверное, на побережье есть пещеры, раз такое эхо раскатывается, - герцог придержал коня, обрадовавшегося тому, что дорога, наконец, выровнялась, и резво прибавившему ход.
Друзья оказались в неглубоком ущелье, дно которого было устлано мелкой галькой и осколками ракушек. Хруст из-под копыт звучно разносился между скалами. Ущелье быстро кончилось, и, выехав на широкий пляж, парни второй раз за этот день восхищённо замерли. Легкая утренняя дымка к вечеру превратилась в тяжёлые тучи, низкие, едва не касавшиеся грозных седых волн. Море поражало мрачным величием, накатываясь на серый пляж, полоса которого, шириной шагов в сто двадцать, тянулась на юго-восток, насколько хватало глаз. На севере она растворялась в буро-желтой степи.
Скала у побережья и впрямь была изъедена пещерами. Чуть в стороне от берега, на торчавших из воды каменных зубцах чернел полусгнивший остов огромного корабля.
- Я предлагаю переночевать в одной из пещер, - Лонцо посмотрел на тучу, брызнувшую холодными каплями прямо ему в лицо.
Внутри пещеры оказались довольно уютными. Они были сухими и неглубокими. В одной пол оказался песчаным, и вскоре двое друзей уже сидели, протянув руки к огню, а за пределами их каменного убежища бушевала стихия.
Лонцо с неохотой открыл глаза. Костёр давно прогорел, и холод забрался уже не только под одеяло, но и под рубаху. Герцог встряхнулся, потёр замёрзшие руки и пробрался к выходу. Холодный ветер пронизал до костей. Здесь, на самом краю восточного побережья, осень чувствовала себя полноправной хозяйкой. Небо было, как и вчера, тёмным и низким, но дождь прекратился. От серого моря веяло холодным спокойствием.
