Впереди, где-то довольно далеко, звучала балалайка и звенели приглушенные голоса. «Улица» на ходу пела и плясала. Сереже хотелось побыть одному, не дойдя до клуба, он свернул в проулочек, ведущий к реке.
— Сережа! — окликнули его из-за дерева.
— Люба? Ты чего прячешься?
Девушка засмеялась.
— Я спряталась, хотела вас напугать.
— Я очень испугался, — засмеялся Сережа.
Они пошли рядом.
— Сережа, — проговорила Люба и сделала паузу, — а вы верите в такую любовь, как у Грина?
— А как у Грина?
— «Они жили счастливо и умерли в один день».
— Смешная ты, Любка.
— Почему?
— Почему смешная?
— Почему Любка, а не Люба?
— Ну извини, — съязвил Сережа, подчеркнув тоном, что в его извинении больше насмешки, чем извинения.
— Почему «извини», а не извините? Я же к вам, Сережа, обращаюсь на «вы».
— Мы что, уроки вежливости проходить будем? — остановился Сережа. — Что тебе надо?
— Ничего.
— А зачем ты меня остановила?
— Я думала, вы стихи мне будете читать.
— Какие стихи?
— Блока.
— А это кто такой?
— Вы знаете.
— Я похож на идиота, который читает стихи барышням?
— Похож.
Она пошла быстрее, Сережа сразу отстал. Он не собирался ее догонять. Наоборот, он пошел медленнее. И тотчас же из-за его спины выскочил Сашка-матрос.
— Люб, подожди! — крикнул он.
— А ну вас всех! — ответила девушка и побежала.
Сашка рванулся за ней, потом остановился, обернулся к Сереже.
— Догони ее! — крикнул он, слегка присев и хлопнув себя по коленкам. — Ну догони, чего стоишь?
— Зачем?
— Что ты ей сказал? Что ты ей сказал, Дон-Хиляк Зеленые штаны? Почему она убежала? Отвечай, сильвупле муа. Если не то сказал, лучше догони и извинись.
— Ничего я не сказал.
— Сильвуплюху схлопочешь.
Оставив Аню, подбежал Валера.
— Эй, ты! — еще издалека крикнул он Сашке.
— Спокойно! — обернулся тот. — Главное, помнить, что черемуха оканчивается на «муха», а заборчик, палисадничек на «стаканчик», — и показал пальцами, большим и указательным, «расстояние» в двести граммов. — By компрэнэ?
— Чего он, Серега, опять драться полез? — спросил Валера.
