Третий лишний | страница 41
Дома оказались обе: и Лариска, и мамаша.
Мать пировала, Лариска сидела за столом и читала книжку.
Я не знала, что мне делать, и стояла у порога. Спрашивать Ларискину мать о работе сейчас бесполезно — это ясно, как божий день. Уйти сразу вроде бы неудобно. Лариска все-таки заставила меня раздеться, и я присела на краешек стула.
— К тебе, между прочим, по делу пришли — спросить, за что ты любишь свою работу, — сказала Лариска матери.
— Вовсе не за этим, — сказала я, и сделала Лариске глазами.
— Нет, я скажу, коли так. Идите в официантки — не пожалеете.
Дальше она распространяться не стала, все пыталась нас угостить, но мы сбежали к нам.
Что же ты скажешь о моей матери, если тебя спросят? — сказала Лариска, когда мы с ней уселись с ногами на диван.
— Что скажу? Не знаю…
В комнату вошли ранние сумерки. Свет не хотелось зажигать. Чуть-чуть звучал магнитофон.
— Господи, сколько у вас книг, — вздохнула Лариска. — Они здорово украшают комнату, даже если их не читать.
— Да…
— Скоро Новый год. Ты ждешь его?
— Это мой любимый праздник. От одного запаха елки можно сойти с ума… Мне всегда кажется, что это запах ожидания.
— Как ты сказала? Запах ожидания… Ожидания чего?
— Чего-нибудь хорошего.
Лариска засмеялась.
— Не надо смеяться.
— Я над собой. Я уже ничего не жду хорошего.
— Ты из-за матери?
— И да и нет. Иногда мне кажется, что я буду такая же… как мать.
— Откуда ты взяла?
— Я читала про наследственность, что эти, как их там, гены, что ли. Вот и я влюбляюсь на каждом шагу, и мне хочется взаимности.
— Мне тоже.
— Тебе, Катюша? Ты такая еще малышка…
Мы посмеялись, и Лариска снова возвратилась к нашему разговору:
— Что же ты все-таки скажешь о моей матери, если тебя спросят?
— А ты что бы хотела?
Лариска немного подумала.
— То, что я хочу, будет неправдой.
— Но работает-то она хорошо — ты сама говорила. Директор ресторана доволен.
— Если бы она не была такой красивой, все было бы
— по-другому, мне кажется. Ей поэтому и бешеные чаевые
дают, не как другим.
— Чаевые — это ужасно.
— Я об этом ей говорила, но она меня сразила знаешь чем? Она сказала: «Если бы не эти деньги, у нас бы не было красивых вещей». И она права: зарплаты бы не хватило, а отец ничего не платит — они, кажется, не расписаны. И самое ужасное — я люблю хорошо одеваться, и она это знает…
В день, когда состоялось собрание, наш класс встречал всех огромным плакатом:
«Кем быть — вот в чем вопрос».
По этому поводу Юрка Дорофеев сказал:
— Как не стыдно передирать у Шекспира! Другое дело — я.