Подойдя к линии окопов пять-семь минут после того, как через нее пронеслись ворвавшиеся в деревню чеченцы, первое, что я заметил, — это множество убитых лошадей и изрубленных тел пехоты, и среди них — 3—4 брошенных перевернутых пулемета. «Здесь произошел первый шок[18] и первая рубка», — подумал я, а минуту спустя мы уже и сами влетели в деревню.
По улице шла беспорядочная стрельба; какие-то отдельные люди вдали отстреливались на ходу и куда-то бежали. Собрав быстро своих людей, мы рысью пошли вдоль домов. От раненых и отставших чеченцев я узнал, что полк их, не задерживаясь, преследует красных, казаков же вообще в деревне не было. Двигаясь по улице вслед за ушедшим 3-м Чеченским полком, я заметил шагах в 300 вправо и впереди 3—4-х убегавших вдоль забора красноармейцев. Резко выслав шпорами лошадь, я бросился за ними; обгоняя меня, неслись ординарцы; я как-то сразу потерял всех из виду, замечая только одного толстого большевика, удирающего изо всех сил и держащего почему-то в левой руке винтовку. Еще момент, и я его настигаю, желая ударить его шашкой; но лошадь меня обносит, он жмется к забору, я все же ловлю момент и рублю его по плечу, но, к сожалению, удар был слабый и с запозданием, — я рубил его назад, уже проскочив. Он выпустил, как мне показалось, винтовку, моя пугливая лошадь снова шарахнулась в сторону, но в это время красноармейцу преградил дорогу какой-то чеченец на белой лошади и набросился на него. В то же время деревня начала наполняться всадниками 3-го Чеченского конного полка. По всей деревне шла охота за отдельными отставшими красноармейцами: их вытаскивали из сараев, домов — расправа была беспощадная, хотя некоторые и пытались сопротивляться, по деревне все время летали шальные пули. Остановить озверелых чеченцев не было никакой возможности — это была их стихия; разбойничья кровь давала себя знать, они мстили за своих погибших.
В это время шагах в 200 от меня красный кавалерист, отбившийся, очевидно, от своих и преследуемый штаб-ротмистром Бухаловым (3-го Чеченского полка), вскочил, ища спасения, в открытые ворота одного из домов, думая проскочить в поле; но выхода, на его несчастье, не оказалось; видя свою роковую ошибку, он пытался снова выскочить на улицу, но в воротах ему преградил путь настигший его штаб-ротмистр Бухалов и ударом шашки по голове выбил его из седла. Минуты две спустя, когда я подъехал, протолкавшись через толпу чеченцев, я увидел прямо против ворот лежащего на земле мертвого красноармейца с глубокой рубленой раной поперек всего лица; два-три чеченца, как вороны, сидели уже на нем, срывая с него снаряжение, оружие и выворачивая карманы... Тут же какой-то чеченец держал в поводу отбитую лошадь, поседланную кавалерийским ленчиком
