И взял и пошел впереди, врубаясь в заросли. Джек, смущенный и злой, замыкал шествие.
Свиной лаз был как темный туннель, потому что солнце уже скатывалось к краю неба, а в лесу и всегда-то прятались тени. Тропа была широкая, убитая, они бежали по ней рысцой. И вот прорвалась лиственная кровля, они замерли, задыхаясь, и увидели мигающие над горой первые звезды.
— Ну вот.
Все недоуменно переглядывались. Ральф, наконец, решился:
— Пошли прямо к площадке, а на гору завтра успеем.
Вокруг уже поддакивали, но тут у него за плечом вырос Джек:
— Ну конечно, раз ты боишься…
Ральф посмотрел ему в лицо:
— Кто первый пошел к бастиону?
— Так то — днем. И я тоже пошел.
— Ладно. Кто за то, чтоб сейчас на гору лезть?
Ответом было молчанье.
— Эрикисэм? Вы как?
— Надо пойти, Хрюше сказать…
— Ага, сказать Хрюше, что мы…
— Ведь же Саймон уже пошел!
— Нет, надо сказать Хрюше, а то вдруг…
— А ты, Роберт? Билл — ты как?
Эти тоже хотели идти прямо к площадке. Да нет, не боялись они, просто устали.
Снова Ральф повернулся к Джеку:
— Ну, видишь?
— Я лично иду на гору.
Джек кинул это злобно, как выругался. И уставился на Ральфа, тощий, длинный, а копье держал так, будто хочет ударить.
— Я иду на гору, зверя искать. Сейчас же.
И — добивая — с издевкой, небрежно:
— Пошли?
При этом слове все разом забыли, как им только что хотелось поскорей на ночлег, и примерялись уже к новой схватке двух сил в потемках. Слово было произнесено так лихо, едко, так обескураживало, что его не требовалось повторять. Оно выбило у Ральфа почву из-под ног, когда он совсем расслабился в мыслях о шалаше, о теплых, ласковых водах лагуны.
— Я не против.
Он с удивлением услышал собственный голос — спокойный, небрежный, так что вся ядовитость Джека сводилась на нет.
— Ну, раз ты не против…
— Совершенно.
Джек сделал первый шаг.
— Тогда…
Бок о бок, под молчаливыми взглядами, двое начали подниматься в гору.
Ральф почти сразу остановился.
— Какая глупость. Зачем идти вдвоем? Если мы найдем его, двоих-то мало.
Тут же остальных отшвырнуло от них, как волной. И вдруг одинокая фигура двинулась против течения.
— Роджер?
— Ага.
— Ну, значит, нас трое.
И снова они стали взбираться по склону. Тьма накрывала их, как волной. Джек шел молча, вдруг он начал кашлять и задыхаться; ветер заставил их отплевываться. Глаза Ральфу заволокло слезами.
— Зола. Мы на сожженное место зашли.
Шагами и ветром взметало пепел. Снова они остановились, и Ральф, закашлявшись, успел окончательно сообразить, какую они сморозили глупость. Если зверя там нет — а его, наверное, нет, — тогда еще ладно, пусть. Ну, а вдруг он там, подстерегает их наверху — что толку тогда от них от троих, скованных тьмой, вооруженных палками?
