В глубине души Кэтрин понимала причину своего нелепого поступка. Так, с опозданием на пятнадцать лет, начался ее юношеский бунт против строгой родительской морали.
Она все в жизни делала так, как требовали мама с папой, — если не считать того, что не вышла замуж. Мать повторяла: «Затянешь с этим делом — и никто тебя не возьмет». Слушая ее, Кэтрин чувствовала себя банкой просроченных консервов, залежавшейся на полке супермаркета.
Как ни странно, что-то в ней все-таки привлекло Уолтера. Хотя вполне вероятно, что одна просроченная банка просто нашла себе пару. Уолтер далеко не Ален Делон. Но он мужчина, он холост, и он доктор. Мама его одобрила, и Кэтрин надеялась, что теперь ей, наконец, доведется испытать те потрясающие удовольствия, о которых она тайком читала в журналах. Однако занятия любовью с женихом походили на прохождение осмотра у врача. Уолтер был гинекологом. Может, он путал личную жизнь с работой?
Они были помолвлены уже шесть лет, и это обстоятельство успокаивало совесть и мамы, и дочки. Ничего, что Кэтрин ни разу не осталась у Уолтера на всю ночь. Зато не приходилось пускаться в долгие объяснения, если она возвращалась домой на пару часов позже.
Кэтрин и представить себе не могла, что после смерти матери ей станет так одиноко, что ее вдруг начнут захлестывать приступы паники, что ей покажется, будто молодость безвозвратно проходит. Она всегда представляла свою будущую жизнь яркой и полной впечатлений, а та на поверку оказалась чередой однообразно серых будней. С этим нужно было что-то делать.
Местом прорыва Кэтрин определила собственную спальню, призвав на помощь «дикую и непредсказуемую» фантазию экспертов журнала «Сад удовольствий».
Однако самым диким и непредсказуемым оказалось то, что к ней в спальню пожаловал агент ФБР, чтобы принять участие в финальной части «эротического спектакля». Кэтрин могла дать голову на отсечение, что ни одному эксперту не мог и присниться «каскад неизведанных потрясений», которые ей пришлось испытать в этот памятный день.
Итак, стать роковой женщиной не удалось. Броская косметика смотрелась безвкусно и вульгарно. А ведь Кэтрин еще и соски нарумянила, как советовали в журнале. Остается только надеяться, что агент Крафтон этого не заметил.
Она вспомнила, как он едва скользнул по ней жестким и холодным взглядом, не выказав никаких чувств. Ее обнаженное тело явно его не впечатлило. Как и Уолтера. Какой уж там огонь желания! Кэтрин закусила губу от обиды. Ужасно, когда тебя, прикованную нагишом к кровати, обнаруживает посторонний мужчина. Но еще ужаснее, что эта картина оставляет его равнодушным…
