Моросил дождь, окончательно портя и без того скверный настрой. Зонта при себе не имелось: все осталось в доме Ирины.
Как назло, извозчики нынче, похоже, объезжали улицу стороной. Когда Бирюлев все же сумел подозвать пролетку, он изрядно промок и замерз.
Репортер велел везти в газету, однако по дороге передумал.
— Езжай-ка в полицейский участок.
Нет, он вовсе не рассчитывал, что за день дело отца сдвинулось с мертвой точки. Однако свежими новостями стоило запастись. Червинский, чья служебная тайна так нежданно открылась, стал куда более разговорчив. Кто знает, что еще он способен походя рассказать?
— Сыщик Червинский хотел меня повторно опросить, — уверенно буркнул Бирюлев, и прошел, не дожидаясь ответа.
Из кабинета сыскарей доносился возмущенный гул. Заглянув в распахнутую дверь, Бирюлев обнаружил непривычное многолюдье: в тесное помещение набилось человек пятнадцать, если не больше. Все — полицейские.
— Не о чем тут спорить. Это точно один из нас, — громко выкрикнул кто-то, перекрывая шум.
— Тогда следовало закрыть и сейф и внимания не привлекать. Неизвестно, когда бы хватились.
— Трюк. Неужели не ясно?
— Это мог быть любой. Стоит ли так открыто обо всем говорить?
— А если на то и замысел? Чтобы мы между собой искали, а?
— Обставлено, как у невидимых. Все заперто. Как будто они прошли сквозь стену и забрали то, что не смогли раньше.
— Призраки, не иначе. Да, Червинский?
В толпе рассмеялись.
Червинский молча стоял в самом углу, уперев взгляд в ботинки. Услышав реплику, он стал осматриваться в поисках сказавшего. Заметил Бирюлева, направился к выходу.
Не здороваясь, больно ухватил под руку и увлек в тупиковый конец коридора.
— Что-то случилось? — невинно спросил репортер, стараясь не выдавать интереса.
Не напрасно он так внезапно решил отклониться от плана и заглянуть в участок.
Сыщик поджал губы: думал, говорить или нет.
— Ничего такого, о чем бы вам стоило знать.
— Пропала улика? — наугад рискнул Бирюлев.
— Что? Кто вам сказал?
Репортер сделал сценический жест ладонями, сперва соединив их, а затем разведя.
— Кто-то из городовых. До чего болтливый народ, — заключил Червинский.
— Но как?
— Мы и сами о том думаем. Если бы вещица не была из дома Коховского, я бы тоже решил, что кто-то из наших, — задумчиво ответил сыщик, но тут же спохватился: — Не пишите об этом. По-человечески прошу.
Бирюлев кивнул, хотя сомневался, что промолчит.
— Она исчезла из запертого кабинета.
— Но что это за предмет? Вы так и не сказали.
