– Но если я не пойду купаться, я не смогу сделать пять заплывов, – с убийственной логикой заявил Расмус. – Не могу ведь я плавать здесь, на полу.
Он считал, что теперь уже все ясно. Не такой уж Никке дурак, чтобы добровольно отказаться посмотреть, как он, Расмус, делает пять заплывов! Поэтому, сунув руку в огромный кулак Никке, он сказал:
– Пошли!
Никке не очень благосклонно глянул на Еву Лотту.
– Ты с нами не пойдешь, – резко сказал он.
– Нет, Ева Лотта должна пойти с нами, посмотреть, что я умею делать пять заплывов, – заупрямился Расмус.
Никке было трудно противиться этому энергичному детскому голоску. Он презирал самого себя за свою слабость, но дело уже зашло так далеко, что Расмус мог добиться от него почти всего, чего хотел, стоило ему сунуть свою ручонку в руку Никке и посмотреть на него веселыми, полными ожидания глазками.
– Ну, пошли тогда, будь ты неладна! – пробормотал Никке.
Вот об этом, она и мечтала – пробежаться по короткой тропинке вниз к причалу, броситься головой вниз в прозрачную воду, которая рябила и сверкала на солнце, полежать, чуть подремывая, на мостках, ни о чем не думая. Но теперь, когда осуществилась ее мечта, это было для Евы Лотты лишь мучительной отсрочкой, задержавшей осуществление великого ее плана. Расмус же, наоборот, был вне себя от восторга. Словно маленький веселый лягушонок, он прыгал по мелководью у самого берега.
Никке сидел на краю причала и караулил, а Расмус усердно брызгал на него водой, смеялся, кричал и плескался так, что брызги летели во все стороны. Плавая, он был ужасно серьезным и сдерживал дыхание до тех пор, пока его лицо не покраснело. Потом он, страшно пыхтя, выдохнул воздух и восхищенно закричал:
– Никке, ты видел? Видел, что я сделал пять заплывов?
Никке, возможно, видел это, а может, и нет.
– Ах ты, мой маленький шалопай! – воскликнул он.
Эти слова – единственные, оценившие умение Расмуса плавать, – прозвучали как похвала.
Ева Лотта лежала на спине, покачиваясь на волнах. Она смотрела прямо в небо, продолжая повторять самой себе:
– Спокойно! Только спокойно! Все будет хорошо!
Но сама она была не очень-то спокойна, и когда Никке закричал, что хватит купаться, она почувствовала, что побледнела от волнения.
– Можно нам побыть здесь еще немножко, а, Никке? – умоляюще произнес Расмус. Но Ева Лотта подумала, что ни одной минуты больше не выдержит, и потому, взяв Расмуса за руку, сказала:
– Нет, Расмус, давай выйдем на берег!
