— Мадам Мирра кое-что нагадала мне, — наконец сказала Эмили, сбрасывая оцепенение. — Но я подумала, это так, понарошку…
— Почему? Что она тебе сказала?
— Что я… — Она сделала паузу, как бы сомневаясь, что об этом вообще следует говорить. — Словом, что я встречу высокого темноволосого мужчину. Но это ведь так банально. Это…
Они снова посмотрели друг другу в глаза. Гадание цыганки уже витало вокруг Джеймса, как стих из старинного заклинания племени чероки. Приворотное заклинание, подумал он. Оно околдовывает, заставляет исполнить предначертанное.
Быть может, Создатель действительно захотел, чтобы Джеймс приехал сюда, в Сильвер-Вульф. К Эмили. К женщине, борющейся с раком — болезнью, убившей его жену.
— Когда ты поедешь на операцию… Я хочу отвезти тебя в больницу, — сказал он. — Я хочу быть там, когда тебя будут оперировать.
— Что? Нет, нет! — Эмили резко отвела глаза и занялась плитой.
— Тогда я хочу навестить тебя на следующий день. Ты должна пообещать, что позвонишь мне и разрешишь приехать, как только тебя выпишут домой.
— Зачем, Джеймс? Почему это для тебя так важно?
Из-за заклинания, подумал он. Из-за колдовства. Из-за цыганки с пронзительным вороньим взглядом.
— Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. А ты нуждаешься…
— В чем? — спросила она. — В чем я нуждаюсь?
— Во мне, — сказал Джеймс неожиданно хриплым голосом. — Ты нуждаешься во мне.
Сердце Эмили оглушительно стукнуло в груди.
— Нет, — проговорила она, сопротивляясь его словам. — Я нуждалась в тебе на прошлой неделе, Джеймс.
Он был нужен ей тогда, в мотеле. Но не сейчас, после разговора о ее болезни.
Далтон шагнул к ней, и Эмили стало страшно, что он к ней прикоснется. Она теряла голову, когда он дотрагивался до нее, касался ее лица, осторожно проводил пальцами по волосам.
— На прошлой неделе время было неподходящее, Эмили. Ты и сама не хотела случайного любовника.
— Я не хочу об этом говорить.
Он почти прижал ее к буфету.
— Почему? Это пугает тебя? Ты ведь знаешь, что я прав!
Прав в чем? В том, что он нужен ей? Или в том, что она не создана для случайных любовников? Если он и нужен ей, то как любовник, а не как сиделка.
— Ладно, не хочешь признаваться, твое дело. Скажи только, что я должен сделать? — спросил он.
— Ты о чем?
— Об обеде, Эмили. О еде. Я хочу есть.
Эмили указала на холодильник, на дверце которого красовался рисунок ее брата.
— Там салатные листья, а помидоры — вот, на столе.
— Может, заодно уже скажешь, где тут дуршлаг, чтобы помыть салат?
