Эмили рассмеялась. Подавая ему дуршлаг, она коснулась его руки. Прикосновение было мимолетным, но оба вздрогнули.
Джеймс поспешил заняться листьями салата. Эмили открыла духовку, чтобы проверить, готово ли жаркое. Цыганка с портрета смотрела, как они пытаются справиться с наваждением.
В кухню вошел еще сонный Кори с новой игрушкой в руке. Малыш сразу же поднял Джеймсу настроение, заставив угрюмого ковбоя улыбнуться.
— Привет, напарник, — сказал он мальчику.
— Привет. А это от тебя?
— Да. Это «Феррари». Моя любимая машина.
Кори пристроился у буфета рядом с Джеймсом и начал гонять машинку туда-сюда по столешнице, изображая при этом жуткий рев мотора. Эмили приготовила гарнир из тушеного горошка к основному блюду — мясу с приправами, запеченному с картофелем и морковью. Она не могла вспомнить, когда в последний раз у нее на кухне был мужчина. Кори вообще никогда не видел мужчин на кухне, поэтому ни о чем таком не задумывался.
Он перестал газовать на «Феррари» и, задрав голову, поинтересовался:
— А индейцы едят салат? Эмми говорила, что ты немножко индеец.
— Эмми права. — Джеймс нисколько не рассердился. — И салат индейцы едят немытым, не то что вы, бледнолицые.
— Ты из племени Нез-Персе?
Вытирая руки, Джеймс внимательно посмотрел на Кори:
— Нет. Я чероки.
Услышав это, Эмили удивилась не меньше Кори, а брат продолжал свои расспросы:
— Что такое чероки?
— Это другая индейская народность.
— А чероки носят на головах такие большие штуки из перьев?
— Нет. Вместо «штук» мужчины надевают тюрбаны из ткани, а мальчикам чероки делаются татуировки — рисунки звезд, животных и тому подобное.
— Правда?! — Малыш явно заинтересовался. — Я тоже хочу татуировку! Пожалуйста, Эмми! Можно?
Господи, только этого не хватало… Она взглянула на Джеймса, надеясь, что он вмешается, но тот лишь пожал плечами, предоставив ей выпутываться самостоятельно.
— Значит, у тебя тоже есть татуировка? — спросила Эмили.
— Есть. Но вам придется угадать, где она.
Кори нетерпеливо переминался с ноги на ногу, желая поскорее узнать о таинственной татуировке Джеймса.
— На животе! Нет… Эмми, угадай теперь ты!
— Бьюсь об заклад, она у него на заднице, — сказала Эмили, и все трое прыснули со смеху.
Джеймс предложил сделать еще попытку. Но Эмили не решалась рисовать в воображении остальные части его тела. Игра могла принять опасный оборот.
Тогда Джеймс нагнулся и задрал правую штанину, открыв ногу выше колена.
— Вот она.
— Это птица? — спросил Кори.
