- Нет у нас в советском государстве каторги, Клавдия Васильевна.
- А чиво ж есть-то?
- Ну, тюрьма, лагеря, этого хватает...
- Ну вот лагерем и пригрозите, может, за ум возьмется.... Молочка али чайку? Этот-то обормот пришёл тут как-то пьяный, сунул мне коробку чаю, я ее и спрятала. Мало ли, когда ещё пригодится.
- Приворовывает, значит, ваш постоялец?
- Э-э, того не ведаю, может, и купил, - заюлила старушка.
- Ладно, давайте чаю... и капельку молока туда плесните. По-английски чай попьем.
- Ну, не знаю уж, по-аглицки или как, а только как скажете - так оно и будет.
От стола я отвалился, словно насосавшийся крови комар. Хорошо-то как, и совсем не хочется думать о плохом. Сейчас бы ещё покемарить часик-другой.
Хозяйка, видно, уловила мой осоловелый взгляд.
- Вы ежели вздремнуть пожелаете - то можете в той комнате прилечь, - предложила бабуля. - А Васька придет, так сразу его и споймаете.
- Ладно, будем считать, что это засада, - согласился я. - Только сапоги скину, а спать буду в форме.
- Это уж как хотите, дело хозяйское.
Постель, конечно, не моя кроватка из будущего, но уж всяко лучше нар. Сунув револьвер под подушку, я повернулся на правый бок и тут же отрубился.
Глава V
Постоялец не появился и утром. Бабушка меня не будила, так что сам я продрал глаза лишь в половине восьмого. Сев на кровати, сладко потянулся, морщась от лучика утреннего солнца, пробивавшегося в этот полуподвал. Происшедшее накануне казалось мне случившимся словно и не со мной.
- Ой, как на Ваську-то похож! Вчера в потемках и не разглядела толком, а чичас прямо одно лицо! Только побриться - и не отличишь.
Бабуля замерла в дверном проеме с видавшим виды полотенцем в руках, взирая на меня с нескрываемым интересом. Понятно, не в плотском плане, наверняка климакс ее уже навестил, причем давненько. Интерес как раз был вызван схожестью, на взгляд Старовойтовой, между мною и ее постояльцем.
- Что, серьезно так похож?
- Вот те хрест! - мелко перекрестилась старушка.
- А есть его фото?
Спросил я неспроста, потому как в моей голове зародилась вполне очевидная мыслишка.
- Ежели только он, паршивец, документ дома оставил, - сказала бабка, делая ударение в слове 'документ' на второй слог. - Чичас гляну.
Она принялась рыться в тумбочке, и спустя несколько секунд извлекла на свет божий удостоверение личности, принадлежащее некоему Василию Матвеевичу Яхонтову, родившемуся в 1908 году в Змиеве Змиевского уезда Харьковской губернии.
